Оценка : 4 из 5.
Ностальгия — штука тонкая и крайне востребованная в век современного кинематографа. Особенно популярна в последнее время ностальгия по золотому веку кинематографа и культуре 80х. Количество известных работ на большом и малом экранах, посвященных восьмидесятым растет из года в год. Не стала исключением и вторая картина режиссёра Паноса Косматоса, наделавшая много шуму на Sundance. Зрителей ожидает не только путешествие во времени, но и возвращение былой славы исполнителя главной роли Николаса Кейджа.
Оценка : 4 из 5.
Ностальгия — штука тонкая и крайне востребованная в век современного кинематографа. Особенно популярна в последнее время ностальгия по золотому веку кинематографа и культуре 80х. Количество известных работ на большом и малом экранах, посвященных восьмидесятым растет из года в год. Не стала исключением и вторая картина режиссёра Паноса Косматоса, наделавшая много шуму на Sundance. Зрителей ожидает не только путешествие во времени, но и возвращение былой славы исполнителя главной роли Николаса Кейджа.
Сюжет картины повествует о жестокой расправе членов секты над супругой главного героя. Вооружившись арбалетом и секирой ручной работы герой встаёт на кровавый путь вендетты.
Сюжет картины повествует о жестокой расправе членов секты над супругой главного героя. Вооружившись арбалетом и секирой ручной работы герой встаёт на кровавый путь вендетты.
«Мэнди» — не первый случай ностальгии Косматоса. До этого режиссёр признавался в любви прошлому снимая «По ту сторону Чёрной радуги». И если первый опус прошел как блин комом, то «Мэнди» удалось стать работой воистину резонансной не без помощи сценаристов Криса Келли, съевшего не одного «котопса» в производстве мультконтента уровня Adult Swim, и дебютанта Аарона Стюарта-Ан.
Первое что бросается в глаза во время просмотра картины — то как Косматос создаёт практически психотропный кино-эксперимент, умело играя светом и музыкальным сопровождением, оказывающими воистину гипнотическое влияние и, как пелось в одной не очень известной песне:" Расширяя нам подсознание до конца, до конца». Постановочные кадры вкрадчивого предисловия, занимающего половину хронометража, сменяются алым, синим, пурпурным и жёлтым цветами, выкручивая тумблер эстетического удовольствия на максимум и являя собой некое подобие художественного перформанса, запечатленного на плёнку. «Мэнди», не смотря на довольно тривиальную сюжетную простоту, умело маневрирует на краю слэшеров категории Б с галлонами бутафорской крови и первобытной яростью и в то же время является абсолютно новаторской картиной с точки зрения постановки… по крайней мере в наше время. И посреди всего этого хаоса Николас Кейдж, с его фирменным взглядом, источающим безумие и вселенскую боль, превращается из того смешного казахстанского мема в звезду, которую помнили и любили в том самом прошлом. С одной стороны помимо постановки, картина Косматоса не представляет из себя что-то особенное в рамках заявленного жанра, но на фоне идеократии современного кинематографа с серьезным лицом, «Мэнди» как глоток свежего воздуха, как резкий отрезвляющий удар, наполняющий адреналином и уничтожающий рамки всего что считалось когда-либо нормальным.
«Мэнди» — не первый случай ностальгии Косматоса. До этого режиссёр признавался в любви прошлому снимая «По ту сторону Чёрной радуги». И если первый опус прошел как блин комом, то «Мэнди» удалось стать работой воистину резонансной не без помощи сценаристов Криса Келли, съевшего не одного «котопса» в производстве мультконтента уровня Adult Swim, и дебютанта Аарона Стюарта-Ан.
Первое что бросается в глаза во время просмотра картины — то как Косматос создаёт практически психотропный кино-эксперимент, умело играя светом и музыкальным сопровождением, оказывающими воистину гипнотическое влияние и, как пелось в одной не очень известной песне:" Расширяя нам подсознание до конца, до конца». Постановочные кадры вкрадчивого предисловия, занимающего половину хронометража, сменяются алым, синим, пурпурным и жёлтым цветами, выкручивая тумблер эстетического удовольствия на максимум и являя собой некое подобие художественного перформанса, запечатленного на плёнку. «Мэнди», не смотря на довольно тривиальную сюжетную простоту, умело маневрирует на краю слэшеров категории Б с галлонами бутафорской крови и первобытной яростью и в то же время является абсолютно новаторской картиной с точки зрения постановки… по крайней мере в наше время. И посреди всего этого хаоса Николас Кейдж, с его фирменным взглядом, источающим безумие и вселенскую боль, превращается из того смешного казахстанского мема в звезду, которую помнили и любили в том самом прошлом. С одной стороны помимо постановки, картина Косматоса не представляет из себя что-то особенное в рамках заявленного жанра, но на фоне идеократии современного кинематографа с серьезным лицом, «Мэнди» как глоток свежего воздуха, как резкий отрезвляющий удар, наполняющий адреналином и уничтожающий рамки всего что считалось когда-либо нормальным.
Плюсы: Сюжет, постановка, каст, спецэффекты, музыкальное сопровождение.
Минусы: Динамика первой половины фильма.
Плюсы: Сюжет, постановка, каст, спецэффекты, музыкальное сопровождение.
Минусы: Динамика первой половины фильма.
