Однажды мы с дочерью, пошли в лес. Точнее, как пошли – она была настолько еще мала, что это я в первый раз вывел ее в лес, неся на своих плечах… Было это в нашем родовом селе, в котором жили все мои предки по отцовской линии. Вышли мы из дедова дома – того самого, видом которого, в частности, уговаривали бабушку выйти замуж за деда: – Лиза, ты посмотри только… У него же дом с четырнадцатью окнами!...
Но, думается, конечно, не в окнах было дело – как говорится, что тут было думать – такого, как дед было еще поискать, герой! И бабуля знала это все, конечно, просто уговаривание – неотъемлемая часть соединения, уже навсегда – было такое раньше в семейных обычаях… Но не только в личной жизни, и в общественной. Даже царей «уговаривали» на царство, трижды спрашивая (для ответственного человека это вовсе не проформа, поскольку нормальное управление – тяжелейший труд, послушание до смерти, о чем пойдет речь ниже). И в духовной жизни – то же самое, подобное, при пострижении в монахи – трижды роняются ножницы, и трижды постригаемый должен их поднять – в знак смирения, только уже не государственного, а духовного…
Так вот, выходим мы ранним летним утром – солнышко нам радуется, ласково так обливает все бело-золотым светом (а вечером, наоборот, может так на закате полыхнуть – что кажется кругом, по заборам, по стенам – разлит огонь, и что в окнах у соседей полыхают языки пламени – не сразу и сообразишь, что это же солнце, только вечернее, огненное)…
Тетушка наша, появившись на минутку, оставила нам на попечение собачонку неизвестной породы, каких, я думаю, знает каждый во дворе – маленькая такая «моська», вертлявая, неугомонная, и главное – неумолкающая… Но даже это не способно хоть как-то омрачить наше беззаботное утро – ведь впервые! – дочка идет в лес-то, это событие не только для нее, но для каждого отца…
До того мы все видели только на фотографиях, да кое-что по книжкам детским читали, и то на мой взгляд крайне мало… И ты волнуешься, наверное, не меньше ее – как пойдет, вдруг ей не глянется это все, вдруг городишко (пусть даже небольшой) – уже захватил ее?
Идти до леса километра полтора (ты сам в детстве теребил папку – а сколько нам еще осталось? Требуя точности до нескольких знаков после запятой – все же полтора километра или два, па? – изводя, конечно его, стремившегося душой просто дойти до леса или до речки, если мы шли на рыбалку… Но это для взрослого – что два, что полтора, а для ребенка – ого-го!)…
Через деревеньку промахиваем быстро(село у нас делится не на улицы, а на деревни – которые расположены гнездами вокруг основного ствола – дороги). Так вот, заканчивается дальняя от дороги деревенька, опушка, куда уже выходят сосны… И – уже лесная дорога, где вокруг еще есть бугорки с земляникой… Но это-то она видела, скажем, пусть на даче, пусть в виде ухоженной клубники… Едем, дальше, видим мост, как говорится, лишь бы не хабаровский…
Точнее не едем, а угостились земляникой, собачка погоняла кузнечиков на краю поля – и дочь на плечи, несу дальше… Уже в лес заходим, коренной… Тут уже может быть под каждым кустиком, закоулочком, во мху – то, что мы ищем…
Беломошные поляны – самые к тому располагающие. И здесь уже – все, станция Березай, кому надо – вылезай… Пешком пойдем медленно – самое основное в жизни грибника – не гнаться никуда, не торопиться… Но всех премудростей зараз не вывалишь, хотя мы и не можем никуда бежать – дочь-то еще совсем малышка…. Шагает осторожно – впервые по белому мху – будто по какой-то драгоценной неведомой сказочной стране, где и земля-то ложится под ноги по-другому… по-особенному… принимая каждый твой шаг – вернее ведя куда-то…
К сокровищам лесным… мягко пружиня, будто подталкивая куда-то, у неизвестному… И собачка тетушкина притихла… Жмется к нам, тоже осторожно ведет себя – тайга, другие запахи, да и обстановка тут такая – уже не побалуешься, вдруг тявкнешь лишнего, да и явится кто-то за тобой – понимает, что в большом лесу – бывают и большие проблемы-то…
Тем временем уже вижу – ага, вон там маслята, вон там моховики, если еще покружиться в укромных заветных местах – и боровики выйдут навстречу… Но молчу, подвожу к месту, чтоб «сама нашла»…
Еще же надо увидеть, разобраться, что это действительно то, что мы ищем, зачем пришли… – грибы…
Наконец, увидела!
– Па… Я кажется нашла… Па… Грибы!
И ты облегченно вздыхаешь – ура, наконец-то… наш человек… Но тут неожиданность:
– Па! А где под ними подписи-то?!
Вот это да! Соображаешь – ну да, мы же только в книжках их и видели, где под масленком написано – «масленок»… Под сыроежкой –«сыроежка обыкновенная», типа… А тут нет такого…
А-ха-ха! Вот оно книжное-то учение… Говоришь: – Не-е-е, малыш! Тут нет подписей… Ты уж сама должна сообразить, заец, что за гриб…
– Па, это что масленок?!
– Да, точно!
– Ух ты мой холесенький… УХ ты мой миленький, – сюсюкает с ним, как с ребенком… Как ты с ней. Но это ж позволительно – это ж первый в жизни…
Короче, вот так, с шутками-прибаутками – насобирали и на жаркое и на супчик, когда тетушка приедет забирать свою собачку… Теперь она умаялась, а дочь наоборот – вошла во вкус, разбегалась, уже не интересуют ее ни километры, ни обратная дорога (на которой пришлось все же взять на руки, только не ее, а собачку – вот оно, дворовое создание, тявкать-то умеет, а силы рассчитывать – ума нет… Думаю, даже Шариков в собачьем обличье таких презирал…) Идем домой…
Это к чему? Вот сидишь ты, вспоминаешь жизнь свою, и видишь ясно – отличие книжного учения от реальной практики. На словах-то многие у нас «все знают», и где какие подписи под «политическими грибами», разбираются до тонкостей и в их устроении и в прочем… Но вот практикой такое «знание» не подтверждено никакой. Тем не менее спроси у нас в стране – да каждый второй уверен, что надо делать…
Приведи ему только врага Отечества нашего под его ясны очи… Дай ему только темную ночь, хорошую винтовку, постели коврик… А уж на курок-то он нажмет, красиво, как на картинке… Не побоится…
Да вот только никто никогда не даст ни тот коврик такому мечтателю ни всего остального… Потому что враг-то обошел его уже, невидимый, поймав в сети полной словесной безответственности. На словах многие – круче некуда, но станешь разбираться – а ты сам-то хоть с кем-то по той части имеешь какую-то практику, не такую как в сказках «про политику», а обычную, организационную… Сам-то нашел хотя бы парочку таких людей, не мня себя звездой первой величины, а кому реально помог, кто пошел уже дальше… Нет, только критиковал гневно в интернете, громил всех на словах, обличал, поливал, ну и так далее…
Хотя первым делом было бы прояснить хотя бы для себя – веришь ли ты в изменения в стране в лучшую сторону-то. Если веришь, то нашел ли таких людей, кто не просто по книжкам-то да выступлениям – на деле, своей жизнью доказал, подтвердил эти слова? Помог чем-то тем, кто давно уже, раньше ушел вперед?
В принципе, если не сейчас, то впоследствии – найдутся такие люди – ты сам в этом уверен. И именно для них, чтоб было полегче прийти к общей нашей цели, ты сидишь и пишешь каждый день, про «динамическую собственность», про то как она из одних рук перетекла в другие, тем самым явственно обозначив перемены в стране… Продолжая вчера начатое:
«Хотя, казалось бы, той части человечества, что связана с христианством, давно должно было бы быть известно, известно что: «Пребывайте в слове Моем, и будете истинно Мои ученики, и познаете истину, и истина сделает вас свободными». Но, как увидим, очень многие сообщества пошли манипулятивным путем использования истин ради своих расслоенных целей.
Таким образом, носителем истины, делающей свободными – является вовсе не тот, кто пытается лишь путем схоластики и казуистики оправдать некие выводы (в большей степени это как раз использовали те, кто уклонялся от истины, по-фарисейски, лицемерно, строя свои теории ради сиюминутных целей) – но те, кто мог вместить истину абсолютную, даваемую даром свыше, готовые к этому даже в простоте своего делания: как пастухи, пришедшие раньше мудрецов (волхвов) приветствовать Рождество Христово, или рыбаки, ставшие светильниками истины, апостолами.
Более того – возникновение развитых философских систем – зачастую обусловлено ослаблением религиозной жизни народа, как, например, становление немецкой школы философии, одной из причин развития которой был разрыв сознания народа между католичеством и протестантизмом – не решаемый ни методами Варфоломеевской ночи (путем уничтожения оппонентов, в данном случае чуть не половины нации), ни подчинения одних другим политическими системами государственного принуждения».
Ведь придут люди – ты-то не просто знаешь это, но и полностью уверен, что так и будет. И необходимо облегчить всем «кривые дорожки», проторенные разными «идеологиями». Чтоб не плутали, чтоб дошли до конца. Главное, чтоб дошли… А для того – нашли с кем идти надежно, а с кем заплутаешь и выдохнешься, как городская дворняжка… и дойдя – уже знали, что надо делать-то, не просто на словах, а проверено на практике – и верили своими простыми сердцами – что все возможно, в том числе и возрождение наше в нынешней ситуации, только кажущейся безнадежной.
Тявкать-то найдется всегда кому… Да и выдыхаются они быстро. Вот делать – это удел далеко не всех. И простых, и мудрых.
источник: https://yuri-ekishev.livejournal.com/46644.html