Жил я в районном центре Саяте Чарджуйской области Туркменской ССР. Работал бухгалтером Саятского райпо. Заместителем у меня был татарин Шаргиев. Жили мы с нашими семьями в одном кооперативном дворе. Мы и наши жены очень дружили. Шаргиев с семьей жил в квартире общежития, а я с семьей в отдельной квартире. Часто ходили друг к другу в гости. Время в ту пору в тех местах было опасное. Орудовали еще банды басмачей. Нападали на райцентры, аулы и кишлаки. Каждую ночь были под страхом.
Однажды зимой, в одну из ночей, я пришел посидеть к своему другу Шаргиеву. Были у них заготовлены пельмени. Тоня жена Шаргиева, только начала варить пельмени, как мы все услышали какой-то сильный стук в проходном коридоре общежития, как будто выстрел. Все сразу подумали, что наверно ворвались басмачи. Все конечно струхнули. Лампу погасили, дверь в коридор закрыли. Оружия нет, защищаться не чем. Сели мы с Шаргиевым за стол напротив окна во двор и смотрим.
Смотрю Шаргиев поднимается и давай искать порожние бутылки и ставит их на стол. Тоня выставляет на стол кастрюли тарелки и еще какую-то посуду. Вооружившись этой батареей, мы приняли боевой порядок и ждем откуда будет на нас нападение. Не помню сейчас сколько прошло времени, но стало все кругом тихо, никто не нападал, а мы стоим, что обалделые и ничего понять не можем. Что же все таки за выстрел был в коридоре.
Набрались храбрости, открываем дверь, а она не открывается, что-то ее держит. Посильнее нажали, дверь открылась шире и, что мы видим, поперек коридора лежит железное стиральное корыто. Оказывается корыто висело на стенке в коридоре, а сосед, идя домой, задел это проклятое корыто и уронил его. Оно упало на пол и получился такой звук, точно выстрел. Не даром говорят, что пуганая ворона куста боится. Так получилось и с нами. Но когда мы узнали о причинах нашего испуга, к нам вернулось хорошее настроение. Мы с Шаргиевым начали убирать со стола посуду, а Тоня стала доваривать пельмени. После такой передряги мы с аппетитом поели пельменей и конечное дело выпили, а об этом происшествии с нами, мы решили никому не рассказывать.