Добровольческая армия продолжала находиться в станице Дядьковской. После перехода через железную дорогу Екатеринодар (ныне Краснодар) – Тимашевская всем уже казалось, что самое страшное позади. В Дядьковской было спокойно и достаточно комфортно. «Красные» не преследовали. Но, что дальше?
Командующий армией генерал Деникин для себя уже решил, что необходимо двигаться в район Сальских степей на границу Дона, Кубани и Ставрополья. Считал это место наиболее безопасным потому, что Советское командование вооружёнными силами в тот период носило территориальный характер и расположившись на окраине трёх областей можно некоторое время чувствовать себя относительно спокойно.
Утром генерал Деникин собрал совещание, на которое было приглашено около тридцати старших военных начальников и общественных деятелей. Здесь было предложено другое направление движения – в Баталпашинский отдел Кубанского войска (ныне Карачаево-Черкесская Республика). Кубанский атаман Филимонов сообщил, что казаки Лабинского отдела зовут добровольцев к себе и уже начали борьбу с Советами. Опираясь на эти сведения, он предложил избрать направление на станицу Прочноокопскую, расположенную на высоком берегу Кубани. Используя удобное географическое положение станицы можно было организовать опорный пункт обороны и угрожать Армавиру, где находились военные склады советского командования. Предложение Филимонова поддержали генералы Романовский, Богаевский, а затем и остальные.
Генерал Деникин предложил для увеличения скорости движения колонны посадить всех пеших на повозки. Здесь же возник вопрос о дальнейшей судьбе тяжелораненых которые могли не перенести дальнюю дорогу, да и места на повозках всем не хватало. Приступили к обсуждению. Генералы Алексеев, Романовский и Марков высказались за оставление тяжёлых. Другие говорили, что это окажет негативное влияние на морально-психологическое состояние армии. Начальник лазарета доложил, что тяжелораненых насчитывается более двухсот человек. Деникин предложил оставить с ранеными заложников-большевиков, которые гарантировали бы их безопасность. Таким образом Деникин взял на себя всю моральную тяжесть этого решения.
На переговоры с заложниками был отправлен генерал Виноградов. Большевик-заложник Лиманский позже записал воспоминания:
«После краткого совещания мы решили принять их предложение. Виноградов добавил, что сегодня будет составлен акт о нашем освобождении и об оставлении раненых. Пришли два члена Законодательной Рады. Предъявив капитану документ о нашем освобождении, они предложили нам следовать с ними. Простившись с товарищами, я ушёл.
Подъехал к станичному правлению, где нас ожидала масса любопытных. В комнате сидел генерал Виноградов, Председатель Законодательной Рады Рябовол, заместитель его Макаренко, шесть или восемь человек станичных старост. Генералом Виноградовым было зачитано условие, точного текста которого я не помню.
В нём говорилось, что в станице Дядьковской на совесть Советской власти и её комиссаров остаются раненые Добровольческой армии. На первое время оставляется двести пятьдесят тысяч рублей. Если сумма будет недостаточна, то деньги бут пересланы дополнительно. В обеспечение раненых от эксцессов, берутся заложники, частью взятые в Екатеринодаре, частью в станице Дядьковской, всего в количестве около ста человек. Для переговоров с Советской властью и устройства раненых в каком-либо лечебном учреждении, освобождаются трое заложников: Лиманский, Карякин и шофёр (фамилию не помню). Акт подписали все, в том числе и мы.
Генерал Виноградов заявил нам:
- Вы теперь свободны. Завтра утром в шесть часов мы выступаем. После выступления раненые остаются на вашем попечении и заботах.
Один экземпляр акта Виноградов взял себе, а другой вручил помощнику атамана станицы Дядьковской.»
С ранеными также были оставлены врач и четыре медсестры.
Продолжение следует...
Подписывайтесь и читайте предыдущие ХРОНИКИ на канале "БЫЛОЕ"