Параллельные прямые, параллельные миры. Почему вместо консолидации своей аудитории, вместо альянса с другими силами, вместо политического роста и развития происходит... обратное? У меня нет ответа, зато есть неполиткорректные соображения по этому поводу. Феминизм безусловно нужен, от гендерного равенства — прав, свобод и возможностей — конца света не случится, биологический пол никто не отменял и не собирается. Загвоздка в том, что социал-демократия, пожалуй, здесь ещё нужнее.
Зашёл в Telegram-канал называющей себя главной феминисткой Рунета Залины Маршенкуловой: 0, ноль (!) упоминаний слова “социал-демократия”, 13 (!) упоминаний слова “маскулинность”. Последний на сию минуту пост имеет индекс >6700: по самым грубым оценкам, в канале свыше 6к публикаций так или иначе. 29,2к подписчиков. Данные доступны на tgstat.ru или выцепляются из внутреннего поиска в “Телеграме”.
Канал Татьяны Никоновой, другой известной феминистки: тоже 0 упоминаний социал-демократии, 24 упоминания маскулинности. Индекс последнего поста >7000, иными словами в канале тоже около 6к публикаций. 26,2к подписчиков.
“ВК”-паблик Equality: два упоминания социал-демократии, 113 упоминаний маскулинности. 4403 поста. 52,2к подписчиков.
Ковырять эти бесконечные паблики и каналы можно долго.
Более-менее публичной социал-демократкой—феминисткой считает себя только Алёна Попова.
Выводы сделал. Причём давно.
В пиаре и политтехнологиях есть два крамольных, сермяжных и риторических вопроса, которые нужно задавать в связи с любым событием или инициативой: кто это сделал и кому это выгодно.
Понятно, что вставать под знамёна левоцентризма не надо и гендерное равенство — про свободу взглядов, а не столько про новую линию партии. Тем не менее показательная статистика...
Кому-то очень выгодно, чтобы идеи социал-демократии (рыночная экономика, но социальная справедливость с гражданским обществом, равенством прав и возможностей) не получали активного распространения и, не будучи широко известными, не объединяли российских людей. Гораздо выгоднее то, что работает на атомизацию и поляризацию общества так или иначе, гораздо выгоднее эти несчётные срачи между феминизмом и маскулизмом (и внутри каждого движения по отдельности хватает своих дрязг), между мужчинами и женщинами, между активистами и обывателями, между гетеросексуальным большинством и ЛГБТ-средой... Кому-то очень выгодно, чтобы вместо преодоления социального неравенства тут была война с мизогинией (кому выгодно радфем-сектантство с его вящим мужененавистничеством и отрицанием прав мужчин, очевидно, и это не воинствующие блогерки) или гомофобией, даром и то и другое отвратительно, спору нет.
Я сам не герой абсолютно, побаиваюсь политики, резких высказываний избегаю (впрочем, нужны ли они, когда от политоты повсюду и от популистских лозунгов и так дышать нечем?.. 🤢).
Но не понимаю, каким образом борьба за права человека, их защита и просвещение могут быть вне политики в самом базовом её смысле, отрицая, что ли.., гражданскую идентичность. Нечто подобное я уже слышал 15 лет назад, когда провинциальная молодёжь упивалась тем, что не ходит на выборы, где “всё и так уже решено”.
Принципиально не буду бросаться в политоту и называть тут громкие имена-фамилии первой величины. От слова “халва” во рту слаще не станет. Можно быть вне политики, зато внутри политоты.
Снова напоминаю фразу политологини Екатерины Шульман о том, что некорректно использовать такие слова, как “народ”, “население”, “жители”, поскольку они не содержат в себе субъектности и описывают аморфную массу. Так и “общество”. Нет никакого общества. Нет никакого общества как безликой и стихийной массы. Есть социальная группа людей, объединённая каким-либо интересом или по какому-либо признаку. При этом у каждого человека таких идентичностей сразу несколько: от этнического происхождения до уровня доходов и текущей деятельности, от вероисповедания до хобби. Пассажиры в вагоне метро — это ещё не общество, хотя общий мотив у них есть.
Общество — это граждане и гражданки, налогоплательщики и налогоплательщицы, избиратели и избирательницы, россияне и россиянки, мужчины и женщины. Это Москва с тремя транспортными кольцами, хордами, МЦК и Подмосковьем, а также остальные восемь десятков субъектов федерации.
Жизнь в нашей стране — далеко не про гендер, хотя это едва ли не первичная идентичность человека. Самая неотъемлемая, пожалуй. Можно сменить гражданство, подняться вверх по социальной лестнице или упасть на дно, перейти из одной конфессии в другую или примкнуть к атеизму, однако рождаемся мы мужчинами и женщинами и остаёмся таковыми до конца своих дней (доля трансгендеров и интерсекс-персон не достигает в среднем и пары процентов).
Здесь где-то между прочим должен писаться вывод, что если 2+2=4, а 3+3=6, то 4+6=10, который мало кто делает (развивая логически права гендера в гражданское общество). Но займитесь этой политической арифметикой самостоятельно, додумывая, почему ни феминизм, ни маскулизм не получают на российской земле политического развития, ведь дело вовсе не в консервативных нравах и опоре на местные традиции с традиционными гендерными ролями (с парадигмой мужского и женского начал) — ах, если бы всё обстояло настолько просто!.. Феминистки совершенно не запрещают женщинам быть женщинами, а у мужчин никто наш биологический пол не отнимает. Феминистские взгляды не мешают мне смотреть футбол, ездить на автомобиле, ходить в спортзал и много что ещё.
Вопрос же не в том, почему в России непопулярен феминизм. Вопрос в том, почему он не выступает за социал-демократию и не стремится объединить аудиторию вокруг себя, имея грандиозный потенциал для этого. Почему изначально левое (за свободу и против неравенства) движение сторонится соратников по левому фронту, причём по самому разумному из левых течений — социал-демократия (она же левоцентризм) не отвергает ни рыночную экономику, ни экономические свободы, ни частную собственность, это не социализм и не коммунизм с их утопиями про всеобщее благо, которые на практике оборачиваются атакой на частную собственность, тотальной национализацией и диктатом государственных институтов. Социал-демократические практики давно стали данностью для Евросоюза и Северной Америки, например, а тамошний уровень жизни (высокие зарплаты и пенсии, мощная социальная защита, развитая социальная мобильность, демократические институты) для нас просто недостижим, если не брать в расчёт относительно сытую Москву… Почему феминистским инфлюэнсерам не приходит в голову, что на борьбе с мизогинией далеко не уедешь и что притеснение носит давно уже комплексный характер, когда нарушаются не только права женщин/мужчин?
Почему они репостят новости про борьбу с сексизмом в этих заграницах, переводят научные статьи оттуда, но не примечают слона, как в басне Крылова? Я про соц.-дем., про что ещё...
И ведь концепция социал-демократии не вчера возникла, ей буквально сто лет в обед, если почитать историю РСДРП, а затем меньшевиков, которые в итоге оказались под запретом, а что произошло дальше, общеизвестно. Не говоря уже про зарубежный опыт социал-демократии, от скандинавских государств до Германии.
И феминизм-то в любом случае полезен и необходим хотя бы затем, чтобы избавиться от пережитков прошлого и отживших своё стереотипов с предубеждениями, место коих осталось в веке 19-м, но не в 21-м при современных благах и возможностях. Глупо требовать от мужчин априори тянуть лямку лидерства — выкладываться на износ, постоянно совершать микроподвиги и жить на 200%, когда твоя личная эффективность дай бог 75% из последних сил. Как глупо и считать, что удел женщины — семья, домашний очаг и материнство, а вовсе не её амбиции вне семьи как гражданки, профессионалки, личности. Сейчас не 19 век, женщины получают [высшее] образование, выходят на рынок труда, могут не зависеть от мужчин и самостоятельно решать, в чём их предназначение и нужны ли им дети (хвала медицине и доступной контрацепции). В этом плане я сам феминист и всеми руками за него. Но...
И я не уверен, так ли уж феминизм мне что-то должен в политическом плане. С одной стороны, он знаково и эпохально изменил и изменяет до сих пор массовую культуру, повседневные ценности и общественные представления о женщинах, а косвенно — и о мужчинах; нам потихоньку становится легче дышать. С другой — если сводить всё к мизогинии (женоненавистничеству), изменишь мало... У зарплат в 15к ₽ и сломанных социальных лифтов нет гендера. И феминизм очевидно не может быть универсальным инструментом. А значит, нуждается в альянсе с другими силами, которые предлагают более фундаментальную и широкую повестку.
И что с этим всем делать, честно говоря, не знаю.
