Это незаконченное интервью с бывшим главой Порховского района Виктором Степановым, который скончался от коронавируса сегодня утром.
В 2010 году, когда я работала в Псковском агентстве информации, мне поручили разговорить Виктора Николаевича (было сказано "выдоить"). Вот тогда я с ним и познакомилась.
...На четвёртом часу нашего разговора он взмолился, что не может так долго без перекуса, потому что у него диабет. Ну ладно. Мы попили с ним чаю - и давай дальше.
Стенограмму того многочасового разговора у меня забрали в жёлтый дом сразу. Я села было писать интервью, вдруг директор говорит: "Не надо".
А жаль. Вот вам неизданный текст, который отчасти объясняет, какой это был... незаменимый человек. И почему сегодня многие псковские журналисты и не журналисты искренне переживают его кончину:
У пана атамана
Он завалил трёх медведей. И несколько проворовавшихся начальников. Потому что он «преподавал» там, где другие «учились» воровать.
Раньше он торговал на мурманском базаре картошкой и производил бодрящие слабоалкогольные напитки для крупного рогатого скота, а теперь вместе с министром спорта, туризма и молодёжной политики РФ Виталием Мутко делает из кладбищей стадионы.
Он очень любит деньги, но очень не любит их считать, поэтому всегда поручает калькуляцию кому-нибудь более математически одарённому.
Он верит, что вся власть (и его тоже) — от Бога, но каждый раз «сатанеет», когда к нему приходят за халявой.
Он собственноручно передал Эстонии несколько пядей российской земли, и теперь строит себе дом на улице Арнольда Мери.
«Золотого запасу» у него «нема», но есть «личный интерес» в любом местном бизнесе. А ещё он любит «экстремалить» — так чтобы «адреналин во все форсунки».
И это всё о нём — о главе Порховского района Викторе Николаевиче Степанове.
Эпиграф: «Врачом не могу работать, но руководить больницей — МОГУ!»
В. Степанов.
На деревне, где он родился и вырос, поставлен крест. Сначала властями, которые когда-то окрестили такие населённые пункты "неперспективными", потом — им самим.
- Крест в три метра высотой мне сковали мужики из Неёлова, - рассказывает Виктор Николаевич, - Наверху табличка: "Сей памятный крест установлен и освящён (он пока ещё не освящён, но там написано, что освящён) в память о деревне Рудаково и других деревнях, исчезнувших с нашей земли за последнее время. Последней деревню Рудаково покинула семья Степановых в 1980 году".
"Не нужна мне доярка во главе колхоза!"
По образованию Виктор Степанов — преподаватель истории, английского и обществоведения. И начинал он в своём родном Порховском районе как сельский учитель, пока на него не положили глаз в райкоме партии и не включили его в местный кадровый резерв, чтоб потом поставить – это в двадцать-то шесть лет! – председателем колхоза.
Пришлось молодому педагогу получать второе образование в сельхозинституте города Пушкина - на факультете экономики и организации производства.
Он и в школе-то с математикой не дружил ("Ну не моё это!"), а тут и вовсе выводил преподавателей из себя. "Зачем Вы сюда поступили, Степанов?" - "Партия заставила". - "А как же Вы будете работать экономистом, батенька, с Вашим-то неумением обращаться с цифрами?" - "А никак! Я вызову к себе экономиста и велю ему посчитать!".
- Так и вышло. Я за своим начфином Юлией Анатольевной Яковлевой — как за каменной стеной. К примеру, дали нам сейчас команду — повысить заработную плату бюджетникам. По какому-то там новому закону... неважно как он называется, потому что читать его я не собираюсь... А на фига? Если велено повысить зарплату, допустим, на 20%, то для меня главное, чтобы экономисты посчитали, в какую именно сумму мне это выльется.
Допустим, на всё про всё надо 5 миллионов. А там уж будет моя забота – где их взять.
То же самое и со школьными автобусами, которые теперь хотят забрать у школ и передать в ведение муниципальных транспортных предприятий. Я обеими руками за, но сначала надо посчитать во что это станет автоколонне и сможет ли она привозить школьников вовремя и к месту.
Проблема в чём? Водитель школьного автобуса работает у нас за 5-6 тысяч в месяц. А предложи ему перейти в автоколонну за 12 — он же не захочет! Правильно, потому что он на этом школьном автобусе ещё и халтурит.
Конечно же, подвоз школьников от дома к школе и обратно — это специализированная услуга, которую должно оказывать специализированное предприятие. Но я директору автоколонны всё равно говорю: "Посчитай".
Мне скажут: да что там считать, вон, Островский район уже давно по такой схеме работает. Так-то оно так, но у нас география другая. Например, как нам быть с подвозом детей к школам в Славковской зоне. Это ж такая "махновщина" - 100 километровот райцентра!
Неужели тамошние школьные автобусы должны теперь будут базироваться, заправляться и проходить техосмотр в Порхове? Вот пускай господин начальник автоколонны вникнет во все эти технические проблемы и переведёт их в рубли. На то он у меня и экономист по образованию.
Хотя когда я пришёл в районную администрацию, во главе автоколонны стоял шофёр, да ещё и хвалился: "Да я, да я!.. Я 50 лет баранку кручу!" – "Спасибо, Коля, но у тебя экономика в заднице! Уйди и пусти на своё место человека, который умеет считать деньги". Не нужен мне шофёр во главе автоколонны. И не нужна мне доярка во главе колхоза.
"Пардон, а где наша доля?"
- Я поменял руководителей всех муниципальных предприятий. Не потому что я их не люблю. Я перед этим пригласил к себе в кабинет каждого по отдельности и по-хорошему порекомендовал прекратить воровство. "Я же во власть пришёл из бизнеса, - сказал я им, - Я там преподавал, где вы воровать учились! И я прекрасно вижу что вы вытворяете! Я бы ещё, может, и простил, если б вы воровали с прибылей. Но вы же падальщики – вы крадёте с убытков!".
Они моим увещеваниям на свою голову не вняли. Когда я, допустим, в теплосетях убирал прежнего руководителя, пришлось устроить ему ревизию. Смотрю результаты проверки, веду красной ручкой и просто ставлю напротив каждой графы "укр", "укр", "укр" – это значит "украдено".
Потому что на один только директорский уазик за год было списано на 70 тысяч 95-го бензина, на 120 тысяч - 92-го бензина и на 80 тысяч - 76-го бензина… Хотят этот уазик ездил на газу.
Прикинь, бухгалтер теплосетей обучал своего сына в псковском вузе за счёт нашего муниципального предприятия. И когда парню приходилось пересдавать экзамены за деньги, то чеки за пересдачу экзаменов прикладывались к отчёту.
А дочка директора водоканала, тоже обучаясь в Пскове заочно за счёт нашего муниципального предприятия, ездила на сессии как в командировки, получая за это суточные. Нормально? Я просто осатанел, когда это увидел!
Правда, отдать всех бывших районных горе-руководителей под суд не удалось, некоторые депутатскими мандатами прикрылись. Но директора водоканала мы на 200 тысяч всё-таки "оженили".
- А где Вы новых-то руководителей набрали?
- Уууу, это самая большая проблема. Но я этих людей присматривал ещё когда во власть собирался. Кое-кто из нынешних директоров даже дома по полгода сидел, ожидая обещанной должности.
К примеру, совхозом "Шелонский" у меня теперь руководит Александр Евгеньевич Грузд – почти мой ровесник. Так же, как я, он когда-то работал председателем колхоза, потом тоже занимался частным бизнесом, потом я ему порекомендовал избраться в районные депутаты, потом он стал председателем районного собрания…
А потом всё встало на свои места. Он возглавил "Шелонский" в 2008 году, а нынче районный бюджет впервые за многие годы получил от совхоза прибыль в размере 3 миллионов рублей. Я не знаю, куда "Шелонский" девал прибыль раньше, но до сих пор район не получал от этого муниципального предприятия ни копейки.
Я когда пришёл к власти, сразу возмутился: "Пардон, а где наша доля?" Но как только я протащил через районное собрание закон о том, что мы должны половину прибыли совхоза "Шелонский" забирать в районный бюджет на решение социальных вопросов, то его прибыль за один год упала с 46 миллионов рублей до полутора.
Я тогда пригласил старого директора и напрямик ему говорю: "Эдуард Александрович, уходи добром!" - "Не уйду!"… Ну ладно. Вот тебе финансовая экспертиза – р-рраз! А на основании этой экспертизы решение собственника: без выходного пособия, без пожатия руки, без почётной грамоты… пошёл вон!
"Виктор, не обижай главного врача санатория "Хилово"!"
- Жалко, курорт "Хилово" не муниципальное предприятие. Кроме подоходного налога, районный бюджет ничего от "Хилова" не имеет. Гляжу – и подоходный-то стал падать. В чём причина?
А причина в том, что на курорте нет хозяина и менеджмент никудышный. Я в прошлом году там сам отдыхал: заплатил 30 тысяч за то, что в Белоруссии мог бы получить и за десять.
"Да вы что, обалдели? – говорю я управляющему персоналу санатория. - Вы мне с такими ценами курорт за Можай загоните. Хотите, чтоб батька Лука всех ваших клиентов в Белоруссию переманил! Думаете, я не понимаю, на чём вы здесь деньги-то делаете? И закупки, и ремонт – всё через левые фирмы! Может, хватит?"
Ко мне потом в Пскове депутат областного Собрания Виктор Васильевич Иванов подошёл: "Виктор, не обижай главного врача санатория "Хилово".
"Моя бы воля, - отвечаю, - Я бы за такие дела сажал. Там не главного врача надо на место директора ставить, а какого-нибудь короткостриженного, вроде меня".
Допустим, когда я из райпо уходил и рекомендовал на своё место жену, то я знал что делаю. Она вожжи взяла и гонит ещё лучше, чем я. Потому что она талантливый экономист и по образованию, и по жизни. Вот и в "Хилово" надо такого человека найти, иначе курорту кранты.
"Я же этих строителей загрызу!"
- Я очень люблю деньги. Свои – нежно, а к казённым отношусь… как бы это выразиться поточнее? – трепетно! Если я за районный бюджет отвечаю, то готов отчитаться за каждую копейку.
Я не ворую. Я ж в этом районе и на пенсии жить останусь, и я не хочу, чтобы мне на старости лет в спину плевали.
К примеру, у нас сейчас на реке Шелони строят очистные сооружения. На областные деньги, поэтому нас к их расходованию не подпускают. Но я всё равно арифметику раскинул и вижу – миллионов шесть как минимум уже украдено. На невыполненных, но оформленных работах. Блин, непорядок. Я ж не приму такие очистные.
Потому что если потом с этими очистными начнутся проблемы, народ же скажет: "Ага, Стёпа был в доле, он получил откаты – вот и подписал это говнище, извиняюсь за выражение!"
Пришлось жаловаться губернатору. К жалобе приложен пакет документов, который мы готовили с нашим техническим надзором (у меня в ЖКХ люди грамотные). Скажет мне областное руководство "фас!" – я же этих строителей загрызу. Но подписывать липу не буду!
…А ведь кто-то эту халтуру принимает. Вот кого надо бить!
"Даже самому противно"
- Бизнесменов я не осуждаю. Я знаю каково им сегодня приходится. Когда я работал директором школы, и мне надо было покрыть крышу, я подряжал самых квалифицированных рабочих и брал лучшие материалы. И в школе потом 10 лет не капало.
А сейчас, чтобы покрыть крышу на детском садике, я должен провести конкурс, который выиграет тот, кто наймёт самых что ни на есть забулдыг и закатает мне эту крышу рубероидом, чтоб подешевле вышло.
В результате через год мы опять получим дырявую крышу, а люди скажут: "Это разве власть? Эта власть ни хера не делает!"
Как я лично выхожу из положения? Я не полезу на эту крышу, когда надо будет её принимать. Я уже лазал, мне там всё ясно. Я просто сказал работягам: "Ребята, через год этих подрядчиков здесь уже не будет, но вы-то от меня никуда не денетесь. Поэтому выкручивайтесь с этим дерьмовым материалом как вам будет угодно, но чтобы года три-четыре ваша крыша держалась! А то на следующее лето заставлю бесплатно переделывать".
(Это ничего, что я тут такой положительный образ самого себя рисую? Даже самому противно.)
- Мне это здание бывшего детского сада в Полоное, где рабочие крышу кроют, для чего нужно? Я хочу согнать туда все волостные службы и медпункт впридачу, чтобы дешевле было их содержать.
Как только я это задумал, является ко мне заведующая медпунктом, местный депутат: "Требую референдума по поводу переноса медпункта" – "Ах ты, такая-сякая, "требуешь"?! А ты посчитала во сколько мне обходится содержание твоего медпункта по нынешнему адресу?"
Ей, видите ли, "неудобно"! Я бы, к примеру, предпочёл сделать закрытую 2-ю школу в Порхове присутственным местом, где можно было бы компактно разместить и нотариуса, и адвокатов, и налоговую, и судебных приставов, и банк, и всё такое прочее.
Жалко, что это здание 50-х годов прошлого века – пожароопасное, с ним возни не оберёшься. Нет, бизнесмены-то хоть сейчас готовы взять его в аренду, но извините, ребята, магазинов у нас, в Порхове, я считаю, уже предостаточно. А продавать недвижимость нынче не выгодно.
"Можете подавать на меня в суд, но учтите…"
- То ли дело мы в прошлом году пионерский лагерь "Салют" продали! Это был настоящий лобовой аукцион. Начали со ставки в три миллиона, а продали за семь с половиной.
Я теперь очень сожалею, что у меня не было никакой подставной фирмы, чтобы поднять планку до десяти миллионов, потому что они взяли бы и за десять. Самим нам содержать такое учреждение стало не на что, а приезжие собирались устроить там свою детскую базу отдыха.
Ага. Они думали, это легко. Они ещё и судиться со мной потом хотели за то, что я все кровати, подушки, простыни, наволочки из лагеря забрал – и своим социальным учреждениям по акту раздал.
Я говорю: "Можете подавать на меня в суд. Но учтите, что по договору мы продали вам только здания, сооружения, землю и вот эту лужу под названием "озеро". А весь лагерный "секонд-хенд" – это, извините, наше добро".
Вырученные за лагерь деньги мы, кстати, потратили очень толково: часть – на газификацию в Попадинке (3 миллиона 750 тысяч), часть – на строительство стадиона в районном центре.
"Передайте им, что халява кончилась"
- Но теперь нам таких выгодных сделок уже не видать. Я в этом году хотел было пересмотреть арендные ставки. У нас много чего сдано и ещё есть что сдать. Но потом думаю: сейчас предпринимателей щемить нехорошо, они и так еле-еле выживают.
У меня к ним на сегодня одно железное требование: чтоб не было конвертируемых зарплат. Уж тут уж я уж!..
Я когда на конференции перед педагогами перед 1 сентября выступал, тоже об этом говорил: "Вы хотите повышения заработной платы? Тогда поймите, что наши основные поступления складываются из уплаченного работодателями подоходного налога. Вот поэтому, пожалуйста, в беседах с родителями и продвинутыми старшеклассниками объясняйте куда уходит их конвертируемая зарплата.
Пускай потом не бухтят, что у нас дороги плохие, что у нас нет уличного освещения. Передайте им, что халява кончилась. А ещё скажите, чтобы они застраховали свои дома".
Потому что когда погорельцы приходят ко мне с просьбой о помощи, я первым делом интересуюсь: "А ваше имущество застраховано? Нет? Я вас поздравляю. Вы свою помощь уже получили и израсходовали – в виде неуплаченных страховых платежей. До свидания".
Я всегда готов помочь, если ко мне обращаются по делу. Но с халявщиками у меня разговор короткий.
А то весной понаедут питерские дачники и давай орать: "А почему у нас в деревне нет уличного освещения?", "А кто мне колодец вычистит?", "А по какому это праву у нас магазин закрыли?"
Я со всего этого начинаю тихо сатанеть: "Вам надо уличное освещение? Сложитесь - и повесьте фонарь! У пана атамана золотого запасу нема – мне несколько сотен деревень при всём желании не осветить!"
- Вон у нас на въезде в город старинная кладбищенская ограда, видела? Её за счёт порховских мещан построили в каком-то там тысяча восемьсот... не помню году. Короче, ещё при царе-батюшке. Естественно, ограда начала разваливаться.
Я предложил: давайте объявим подписку, как в 19-веке. Скинемся на оградку — кто сколько может. Там же наши с вами предки лежат! И мои тоже, поэтому я лично от себя 10 тысяч рублей сразу внёс. Ну и что ты думаешь?
Ничего из этой затеи не вышло. Пришлось в этом году натягиваться и ремонтировать ограду за казённый счёт.
"Ещё скажут: зажался…"
- Мы в этом году 770 лет Порхову отмечали. Все гадали: и кто же это из столичных звёзд к нам на праздник приедет? Да никто! Я поначалу тоже загорелся, а потом прикинул во сколько это встанет: да пошли они! У нас в районе у самих культура на очень, я считаю, высоком уровне. Что сумели у себя вырастить – то и слушайте!
А то в прошлом году на День флага к нам какая-то звезда (уже не помню как звать) за областной счёт приезжала. Так тогда одна сцена – привезти, собрать, разобрать, увезти – в 150 тысяч обошлась, и на гонорар больше миллиона было потрачено.
Я на эти деньги лучше бы метров эдак триста-четыреста асфальта положил.
Так что единственное, на что мы нынче потратились, - это салют. Все же прутся от этого салюта! К тому же салют стоит всего-навсего полтинник, на эти деньги много асфальта не постелешь, а совсем без праздника людей оставлять тоже нельзя - скажут: зажался!
"Ты эти советские захмычки брось!"
…Понимаешь, некоторые всё ещё живут как при социализме. У меня в районе, к примеру, есть такой председатель колхоза «Заря», который руководит этим хозяйством ещё с советских времён. Он привык, что государство ему по жизни должно, и всё время орёт: «Помогайте!».
Я ему объясняю: «Борис Яковлевич, ты эти советские захмычки брось!» – «А почему закупочные цены на молоко такие низкие? Куда власть смотрит?» – «У нас же рынок, я ни тебе ни поставщику не могу приказать почём молоко продавать, ни переработчику – почём покупать.
Ты бы лучше задумался, Боренька, почему у тебя себестоимость молока такая высокая». А он всё талдычит по старинке: в деревне надо строить жильё, чтобы привлекать рабочую силу.
ДА НЕ НАДО В ДЕРЕВНЕ СТРОИТЬ! В деревню надо ввозить новые технологии, чтобы один человек за десятерых мог работать. Потому что один трактор «Джон Дир» или «Ламборджини» заменит пять или даже семь советских тракторов двадцати-тридцатипятилетней давности, которые до сих пор пашут в колхозе «Заря».
Конечно, пока ещё народ в «Заре» живёт за Борисом Яковлевичем Петровым, как белорусы за своим батькой. У него доярки в Верхнем Мосту и до тридцатки в месяц зарабатывают. Их проблема только в том, что они не привыкли жить своим умом. За них думает «папа». Он им говорит, когда работать, а когда отдыхать. Как «в старые добрые времена».
Ни о какой приватизации в «Заре» до сих пор не слыхивали. Там жильё колхозное, сено и дрова людям колхоз заготавливает – дивья-то! Но всё это благолепие держится только за счёт одного человека. А ему уже 62… А ну как второго такого «батьки» ему в сменщики не сыщется? В «Заре» такой бардак начнётся – не приведи Господи.
Я рад «Заре» помочь и даже знаю как это сделать. Я Борису Яковлевичу предлагаю: «Давай я тебе инвесторов найду, а то это экстенсивное хозяйство тебя погубит».
За инвестора я отвечаю головой: дурака или хапугу не подгоню. Но! С инвестором придётся делиться собственностью. Задарма в вас вкладывать деньги никто не будет.
«Так что, как надумаешь, Борис Яковлевич, - обращайся за такой помощью. А другой помощи не проси!».
"Иосиф Виссарионович был прав"
К сожалению, все наши крепкие хозяйства держатся исключительно на личностях. Например, конный завод в Волышово – там Виктор Иванов рулит. Или колхоз в Дубровно – там женщина правит бал и неплохо справляется. Но замены этим людям, как правило, нет. И когда они уходят, получается, как в Полоное.
Там как Кострица ушёл, такая чехарда началась. Теперь колхоза «Полоное» нету. А было крупнейшее хозяйство Порховского района.
Вернее, название есть, а хозяйства нету. Ни одной коровы, ни одного трактора, ни одной фермы… Как говорится, ни Харитона, ни Ульяны, ни Якова. Новые руководители пустили колхоз по миру. А потому что кадры решают всё!
Это ещё Иосиф Виссарионович говорил и был прав (кстати, я его большой поклонник, у меня на столе даже его бюст стоит, потому что я – за твёрдую руку и за дисциплину!).
Так вот, чтобы и в других колхозах такого, как в Полоное, не случилось, надо постепенно переходить на новые принципы хозяйствования.
Но как только я начинаю со своим мнением вмешиваться, тут же начинаются обмороки: «Не иначе ты сам хочешь в нашем деле поучаствовать? Это у тебя личный интерес или как?»
Я говорю: «Да, вы угадали: у меня в любом вашем деле есть конкретный личный интерес!» Нееет, не денежный. «Мне надо, чтобы люди у вас работали и не шуршали». Чтобы они могли кормить семью, учить детей…
Ну про отдых в деревне говорить не приходится, а на всё остальное чтоб им хватало. Тогда им до меня не будет никакого дела. Я знаю, что в хороших колхозах люди, как правило, исправно ходят на выборы и никогда не бегают ко мне жаловаться на жизнь. Этого я и добиваюсь.
"Те, которые пропивали, уже давно передохли"
Там, где бывшие колхозы или совхозы рухнули, тоже есть нормальные люди, которые работают и не шуршат. Это, например, в Подоклинье, где раньше был колхоз «Сов.бронь», в Загоске, где был колхоз «Имени Калинина», вся Митрофания, бывший «Красный октябрь», бывший «Комсомол» — это всё страна чудес и беззаконий, как их называют.
Но и там жизнь теплится. Люди научились выживать в новых условиях и ни о чём власть не просят. Моя задача – сделать так чтоб им никто не мешал.
Ну украл мужик леса, дров заготовил или даже продал кому-нибудь… Да не трогайте вы его – мужику семью кормить надо. Он не пропьёт.
Те, которые пропивали, уже давно передохли. А этот приспосабливается как может. Сам сено заготавливает, жена – коров доит, детки – веники вяжут. Ему б деньжат побольше, он бы фермером стал, но откуда ему сейчас взять денег?
Когда говорят, что в деревне не осталось народа, я всегда спорю: есть там народ. А если нет, то он появится. Как только там появится возможность зарабатывать деньги.
Было время – люди уезжали на заработки в Питер, а сейчас потихоньку начали возвращаться назад. Приезжают, нюхают воздух. Самые избалованные докризисным благополучием первым делом устроились на Лужский абразивный завод, у которого сейчас в Дно филиал.
Ну повезло Дновскому району – ничего не скажешь, я ему завидую бело завистью, потому что у нас промышленность, конечно, не так развита. Зато и кризис по дновцам ударил не сравнить.
"Ааа, суки, довели страну!"
Те, кто получал на заводе по 15 тысяч в месяц, стали получать по 8. Некоторые с гордым видом сразу же кидают на стол заявления и уходят. А потом помыкаются-помыкаются и давай выказывать недовольство властью: «Ааа, суки, довели страну!»
Понимаешь, причины всех наших бед – это неуважение к частной собственности и к собственности как таковой. Ну никак людям не понять, что булки не на деревьях растут и что деньги за здорово живёшь в карман не сыпятся.
Пуково и Скрипово
Официально у меня в районе 330 безработных, а сколько на самом деле – одному Богу известно.
К примеру, есть у меня такая категория жителей, как бывшие питерские алкоголики. В Славсковской зоне есть такие две деревни – Пуково и Скрипово, куда их в своё время херову тучу напихали.
Ну законодательство у нас такое, что позволяет творить подобные вещи. Чёрные питерские риэлторы скупили бывшие колхозные двухэтажные дома и продолжают ввозить туда народ.
Работать эти люди не работают, за коммуналку не платят, но жалобы строчат исправно. Я им в Пукове взял и отключил отопление: хватит, у меня уже и так из-за них полуторамиллионные убытки.
Оказывается, это незаконно. Ладно, я в этом году придумал. Чёрт с ними, потрачу на это два миллиона районных денег, но сделаю им электрический обогрев. И как только у них долги за электричество накопятся, сразу же отключу. Чтобы эта советская привычка к халяве у них повыветрилась.
Лично я не понимаю, как это на деревне можно быть безработным? Да и не только в деревне. К примеру, недавно ко мне на приём пришла мать одной молодой женщины. Та тоже «безработная». Раньше она работала в расчётно-кассовом центре, получала 15 тысяч, сейчас РКЦ сократили, она сидит дома.
Я говорю: «Так в чём проблема – пускай идёт в райпо, там люди всегда требуются» – «Ну как же, всего за 8 тысяч? У неё же высшее образование!» – «У меня два высших образования, но когда припёрло, я сам на рынке в Мурманске стоял, картошкой торговал, сам баранку крутил».
Нет, она за 8 тысяч работать несогласная. Блин, я бы этим безработным давал в руки лопаты или мётлы и нарезал бы им участки: «Отработаешь от сих до сих – получишь свои 4 тысячи». А то им удобнее сидеть дома и получать пособие за здорово живёшь. Это развращает.
Нормальному человеку в сельской местности работа всегда найдётся. Если сильно подопрёт, прожить можно. Только надо понять, что каждый сам за себя и только Господь Бог - за всех. А когда начинают ходить во власть и ныть – дело плохо.
"Ленинский путь"... в никуда
Есть у меня в районе и фермеры. Семьи три. И это много. Да потому что зря в своё время все орали, что фермерство прокормит Россию, ни фига не прокормит, всё это херня полная.
Условия фермерам были созданы. Деньги которые им выделялись в начале 90-х. Я тогда на спиртзаводе работал и частно бывал в Москве в Минсельхозе. Я там видел и Сидоренко, и Юшкевича.
Ну уж Юшкевич-то был самый фермеристый фермер. Денег было ввалено немеряно. Банки потом замучились этих фермеров отлавливать, потому что в фермеры подались все.
Не пошло, потому что в деревне надо работать. Они взяли кредиты, накупили какой-то техники, ничего при этом не умея делать.
Человек приезжает «Я буду фермером» — ему «На!» (денег дали). Многие просто кредиты проели и сбежали. Поэтому у нас есть такая семья Павловых, которая занимается производством картофеля весьма успешно. Картошка не сказать, что вкусная. Удобрений они до хрена сыпят туда. Но дела идут. Он ко мне не ходит — значит, держатся.
Потом в Дубровно такой есть Лёшка Пекин. Он молоко. Нормально. Ко мне не приходит, на цены закупочные не жалуется. Тоже нашёл себе нишу какую-то сыроварню. Объём небольшой — качество хорошее. Нашёл — нашёл.
Мне не важно, куда они свою продукцию возят, мне важно, чтобы деньги сюда шли. Поэтому когда 18-й конный завод везёт молоко сюда в Псков к Барчукову, или, допустим, в Новгород, а не на наш мыслосырзавод.
Ко мне поначалу ходили из местных, что, мол, давай их нагнём. Я говорю: «Нет, не сумели вы заинтересовать этого человека, я нагибать его силой власти не буду. Его можно только рублём нагнуть. Не сумели — он ушёл в другое место». Но он же налоги платит здесь.
Третий фермер... Колхоз... у нас названий много с Лениным связано. Так сразу и не вспомнишь. Например, «Память Ленина» — живущий, «Ленинский путь» есть... в никуда.
И есть «Путь Ленина» в Павах.. там всё рухнуло. Налетели эти «благодетели», поскупали всю землю вдоль дороги. Я всё жду, когда наше государство очухается и скажет: «Взял пашню — паши. Или плати по прогрессивной шкале. Если не используешь. Взял сенокос — коси!»
"Есть у меня интерес к вам"
Туда пришли какие-то питерские товарищи, взяли полуразвалившуюся ферму, привлекли каких-то местных. Я всё приглядывался к ним, приглядывался... Уже больше года назад. Потом местным властям даю сигнал — пусть приедут.
Приезжают — такие насторожённые какие-то: «Мы из Питера». Они боялись, что я дань с них какую-то буду собирать.
Я говорю: «Есть у меня интерес к вам. Не простой такой интерес. В плане того: сколько вы рабочих мест дадите». Потому что в Павах у меня кроме пекарни, трёх магазинов и школы нет ничего. Все остальные на подножном корме. А посёлок не маленький. Человек наверное четыреста наберётся, а рабочих мест — всего ничего. Аптека. Школа, а ещё социальная больница есть. Колхоз рухнул.
А тут фермеры приехали. Семья. Они начали скупать землю. Но оказалось, что на первичном рынке она уже скуплена. Я говорю, когда мы разговорились: «Ребята, вы немножко опоздали. Если вас интересует земля, то я готов с вами сотрудничать».
Нас же ещё при Кузнецове власть заставляла оформлять выморочные или так называемые ничьи земли. Я этим категорически отказываюсь заниматься. Это стоит, во-первых, денег, оформление этих земель, а денег у нас в районе небогато — «у пана атамана золотого запасу нема», на подножном корму тоже живём.
Вот. «Но если вам интересны земли, и они ничьи, то я вам даю на них эксклюзивные права. Вы сами их оформляете. Сами платите. Приходите ко мне, поскольку вымороченные земли должны попасть в районную собственность. Я вам готов поклясться на чём угодно, что эти земли будут ваши».
"Не дай Бог им кто не поможет - просто загрызу!"
«Но денег на это оформление я вам не дам». Потому что эти земли никому по большому счёту не нужны. Это неудобицы, заросшие. И какой смысл вкладывать в них несколько миллионов районных денег? Я же их не продам. Значит, район попал на деньги.
Я пришедший во власть из реального сектора, всегда говорил, когда вопрос про эти земли поднимался, что у нас своя методика. Если кому-то эти земли нужны, я принимаю этих людей, мы заключаем соглашение и они спокойно, не мешая нам, используя соответствующие структуры федеральные или районные, проводят их инвентаризацию этих земель, делают геодезию. И всё такое прочее.
Мы им не помогаем до тех пор, пока они не придут и не скажут: помогите.
Если это наше — не дай Бог им кто не поможет! Просто загрызу! Они должны получить эти земли и уйти довольные. Я потом проверю, как они используются.
Другое дело, когда «блокадники» поскупали пахотные земли вдоль дорог и рек. И приходят ко мне. Они скупили по Шелони вниз по течению. Посёлки строить или ещё чего-то.
Я им говорю: «Люди, это ж пашня!» - «А мы переведём!» - «Благословения с меня вы не получите». По той простой причине, что у нас херова туча заброшенных деревень.
Пожалуйста, вот мы вам там земли предоставим за копейки. Это земли поселений, там вы можете строиться, жить. Но перевод пашни в земли поселений я не подпишу никогда. До тех пор, пока мне не скажут сверху.
Потому что вы потом начнёте с нас требовать электролинии, дороги, прочее, прочее, прочее. А с какого перепугу? Вы налоги Вале платите? А чего вы с меня-то хотите? Поэтому заброшенные деревеньки — пожалуйста.
Фермеры питерские захотели земель. Когда выяснилось, что все земли в частной собственности находятся, они купили земли в соседнем Стругокрасненском районе. А мне-то какая разница? Они хотят мраморное мясо делать. У них есть свои магазины в Питере. Мы пожали друг другу руки и расстались друзьями.
"Прониклись?"
«Первое моё условия и самое важное: не должно быть конвертируемой зарплаты». Я говорю: «Я это очень просто узнаю. Я посмотрю НДФЛ по результатам по годовым. Есть ли там зарплата.
Я примерно чувствую, сколько получает там колхозник или продавец. Если я увижу, что она ниже, ну извините, ребята. Включу административный ресурс. Вот тогда я начну мешать.
Потому что я тоже желаю иметь свою долю в вашем бизнесе. Моя доля — это часть подоходного налога, которая остаётся в районном бюджете».
«Прониклись? Я думаю, что да».
...
