Этот халат появился в нашем доме давным-давно. На 55 лет к отцу заявился его лучший друг Марат Рахимбердин. Они дружили со школьной скамьи и расстояния, годы и смена политических режимов не сломали эту дружбу. Как ясно из фамилии друга, ожидать простого подарка от него было делом безнадёжным. И он не подвёл. Во время праздничного застолья его тост был самым цветистым, а подарок… Дядя Марат торжественно вручил отцу золотую коробку, в которой возлежали чёрный бархатный халат, расшитый золотом и шапка с такими же узорами. Смеясь, он потребовал, чтобы отец облачился в эти одежды, что мой родитель и сделал.
Тут следует упомянуть, что у моего папы и так случались проблемы с национальным определением, потому как на чистокровного русича он не тянет, не то что я. И вот когда он облачился в подарок, то пред нами предстал настоящий потомок Чингисхана. Не, ну в семье шутки по поводу были делом частым, но вы представить себе не можете, что за эффект он произвёл. Подбоченясь, выпятив грудь, насупив брови отец выдал непереводимую игру слов с использованием каких-то среднеазиатских ругательств, мы ржали как умалишённые.
А потом мы пошли гулять по вечернему Кронштадту. Всей нашей честной компанией. Как говорил великий классик, смеркалось. День был субботним и по городу ходили экскурсионные толпы, в те годы в Кронштадт приезжали только так, или приходилось выписывать отдельный пропуск у коменданта. По Коммунистической мы вышли прямо к Петровскому парку и там разыгралась эпичная сцена, когда к отцу подбежало несколько гостей из Средней Азии (отец всё ещё был в наряде чингизида) и начали что-то оживлённо тараторить на своём языке. Дядя Марат не растерялся и, напустив важного вида, а опыт у него имелся, даром что ли в обкоме работал, и осадил осаждающих папеньку фанатов. Отцу оставалось только пребывать в состоянии важной сосредоточенности, с чем он прекрасно справился. Гости почтительно отступили и мелко кланяясь ретировались. Следующей жертвой нового образа папы стали коллеги по работе, что встречали нашу кавалькаду, первоначальный шок сменялся хохотом, отца называли баем и бабаем, в общем оторвались тем вечером все.
Прошло много лет, и отца уже нет, и остальные герои того вечера покинули сцену, но в шкафу у меня лежит старый байский халат с шапкой, я даже названия их не знаю, но храню и время от времени надеваю, чтобы посмешить друзей и вспомнить юбилей моего родителя.