И не знаю, правильно ли я делаю, обнародуя случайный диалог. Вчера меня приняли за свою на Алуштинский набережной и поделились сокровенным.
Надо отметить, что местный менталитет таков - отдыхающие, это куры с золотыми яйцами. Их надо оберегать.
Но вот прорвало! И у меня двойное ощущение. Видно правда не одна.
На излюбленном месте как местных, так и приезжих, на лавочках под пицундской сосной, на набережной шли ленивые диалоги ни о чем. Наступают заморозки, пора снимать хурму, креветки стали мелкими. И вдруг дородный дядька гневно вещает: Декабрь, а все отели забиты битком. И куда они едут? Большие города полыхают от заразы. Они что не понимают, что заразят нас?! И ведь все принимают их. Почему мы должны страдать?
Шея у него надулась и покраснела. Все притихли, никто в полемику не вступил. Он ещё немного поразорялся и стих. Может вспомнил, что у многих крымчан туристы - это единственная статья дохода.
Я смотрела на море и с грустью думала о своей дурацкой болезни. Нет, я внешне здорова, энергии хватает, руки ноги на месте.
Но я начинаю задыхаться при минусовой температуре. И рассказать то стыдно, что я в морозы не выхожу на улицу... А зима у нас в Сибири долгая.
Рассказать этому дядьке, что мне тоже жить хочется? Поймёт ли он меня? У каждого своя правда.
Обидно ворочаются мысли, что бабушка моя из Киева, дед из Белой Церкви, тётя в Старом Крыму, сестра в Севастополе. Я своя, я здешняя. Может поэтому мне не климат в моей Сибири, в моей тайге? В моей красивой тайге, с моими внучатами, детьми, зверушками. Судьба смеётся надо мной очередной раз.
Ничего не попишешь, рыбка ищет где глубже, а человек где лучше.
Уже ушёл пристыженный дядька с красной шеей, а я застряла в неизбежности событий. Кто нами распоряжаться свыше? Что мне предстоит ещё? Остался ли у меня выбор?
Имею ли я право на полноценную жизнь или в чём то тот дядька прав?