Мы продвигались всё дальше на юг. Солдаты время от времени находили деревенских и отбирали у них часть запасов. Фуражировка, обычное дело. Я следил, чтобы не отбирали всё. Земли уже пошли плодородные, и в перспективе мне хотелось собирать дань с этих деревень постоянно, а не разово. Мы расспрашивали каждого обо всём. Особенно насчёт крупных вооружённых групп. Пока что нам везло, и никто не нападал. Но я был уверен – не один я такой умный. Кто-то ещё смог найти возможность и действовать так же оперативно и эффективно, возможно даже, в силу обстоятельств, ещё эффективнее. И такие слухи начали до нас доходить. По словам некоторых деревенских, дальше на юге начиналась земля Тимофеева. Кого-то, кто смог объединить под собой множество людей. Никто не знал, сколько именно у него людей, но было ясно одно – если слухи появились две недели назад, а до его земли мы не дошли, значит, людей он смог объединить много. Как нарочно, я ещё не нашёл подходящую землю. Поля хозяйств, через которые мы проходили, были неплохи, но я хотел большего.
Я думал об этом, открыв глаза и глядя на потолок палатки, когда голос Опера отвлёк меня:
- Шеф, проснулся уже? Выходи, дело есть.
Он никогда не дёргал по пустякам, поэтому я поспешил наружу.
- Что стряслось?
- Базин пропал. И с ним лейтенант с сержантом.
- Может, на разведку ушли?
- Не похоже. Я опросил всех разведчиков. Никто ничего не знает. Да и вещи все свои они забрали. Точно сбежали.
- Им же хуже. Сдохнут где-нибудь от голода.
Я посмотрел на стоящего рядом Жилистого с кислой миной. Что, убежал твой дружок? Даже тебя с собой не позвал? А может, позвал всё-таки, но ты не пошёл? Да, да, ребятки. Вы все такие правильные и хорошие, но умом понимаете, что действовать надо по-моему. Только вам не даёт рудимент под названием совесть. И вы сваливаете это дело на меня. Чтобы потом ткнуть пальцем – вот он это решил, а наша совесть чиста, не мы тут командуем. Чего-ж ты с ним не побежал? Теперь будешь притворяться, что тебя не позвали. Хотя на самом деле сам остался. Потому, что знаешь – со мной задница в тепле будет, а с добрым капитаном ноги протянешь через неделю.
Нам всё чаще попадались фермерства покрупнее. Первый урожай многие уже собрали, и в погребах было, чем поживиться. Жара днём палила нещадно, нагревая прицепы, и я боялся за сохранность некоторых продуктов. Хотя, если добыча от фуражировки не уменьшится, консервы вообще станут не нужны.
Самым опытным среди оставшихся разведчиков был старший лейтенант Светлаков: комбат остался в дивизии, а капитан сбежал. Светлаков полностью оправдывал свою фамилию – светлые волосы, румяные щёчки, русское круглое лицо. Как с обложки сказки про Ивана-дурака. Он постоянно мотался на коне между головным отрядом и основной группой и сейчас, покачиваясь в седле, скакал ко мне.
- Там, это, вам надо это видеть…
- Конкретнее.
- Нашли большую территорию и отправили взвод на фуражировку. Там действительно один урожай уже сняли, но мы получили отпор.
- Кто, чего, сколько? Это люди Тимофеева, про которых все говорят?
- В том и дело, что нет. Бабы с ружьями.
- Вы баб с ружьями испугались? Разведка…
- Их почти четыре сотни.
- Ого! Откуда столько? Ну, пойдём, посмотрим.
Я взял с собой Жилистого, Бомбу и Опера. Мы проехали вперёд, и я увидел эту картину. Метрах в трёх ста от дороги, рассевшись на чём-то вроде насыпи, на нас смотрели женщины, каждая из которых была при ружье. Это напоминало бы какое-нибудь кино про войну, если бы не их современная одежда. Половина целилась в нас, половина просто сидела и смотрела. Я поднял руку и прокричал:
- Я переговорщик вон той большой группы солдат, – указал на колонну, которая была ещё довольно далеко, – Предлагаю встретиться на дороге через двадцать минут. Трое от вас, трое от нас.
Я не дождался никакого ответа и поспешил к основной колонне, попутно спрашивая лейтенанта Светлакова:
- Ты разглядел, что у них за оружие?
- Да, в основном карабины с дробью и картечью.
- Они все тут собрались?
- Пока точно не знаю. Отправил ребят на разведку, не вернулись ещё.
Мы доехали до колонны, а к Светлакову уже бежал сильно запыхавшийся сержант:
- Товарищ старший лейтенант, нашли ещё две группы. Обе в лесу, тех – он указал на холм с бабами, – С флангов прикрывают, чтобы не обошли.
- Фланговый дозор на них наткнулся, так? Можно их обойти через лес большей группой, чтобы они не заметили?
- Да. Отойти назад, там канава есть через всё поле до леса. По ней незаметно пройти. А в лесу просто глубже забрать.
- Понятно. Что будем делать, шеф? – обернулся ко мне Светлаков.
- Обходите их, если стрельба начнётся, гоните.
Он ушёл командовать, а я нашел подполковника Сафонова:
- Ну что, Павел Михайлович, знаете уже, кого мы нашли?
- Как не знать? Сержант прибежал, доложил.
- Что скажете?
- Ну, с военной точки зрения задача примитивна. Пару залпов гаубицами и готово. Собрать всех в одном месте, пусть и на холме – идиотское решение. Если бы они засаду готовили на небольшую колонну, тогда да. Понять можно. Но мы же уже о них знаем.
Мне нравился этот человек. Он в первую очередь просчитывал негативный сценарий.
- Павел Михалыч, а снарядов не жалко?
- Нет необходимости беречь. И запас с собой взяли, и в любой артиллерийской части их полно на хранении. Надо будет, найдём ещё.
- Понятно. Мы втроём на переговоры пойдём. Орудия заранее подготовьте. Если вдруг по нам стрелять начнут, накрывайте огнём. Кстати, моральная сторона вопроса вас не волнует?
Он пожал плечами:
- Они сами напросились. Не нужно было нам свою силу показывать.
Он скомандовал стоп колонне и стал следить, как артиллерийские расчёты разворачивают, ставят и наводят орудия. Подпол знал своё дело. Пять пушек он направил на холм, а остальные пять из хвоста колонны – в тыл и по флангам. На всякий случай, выставил круговую оборону. Всё было готово, я взял Жилистого с Опером и пошёл вперёд по дороге. Опасно так выходить на толпу баб с ружьями, но я не хотел остаться в стороне от этих переговоров.
К нам вышли три женщины – одна в джинсах, с короткой стрижкой и худая. На вид под сорок. Видимо, главная. С ней две такие же, но помоложе. Главная сразу набросилась на нас:
- Ну и чего вы сюда припёрлись со своей армией?
- Дамочка, полегче. Мы просто шли мимо.
- Знаю я всё! Ваши солдаты уже приходили, сказали, часть запасов заберут.
- Это да. Армии прокорм нужен.
- Мы всё это вырастили сами. Как начался катаклизм, я собрала всех, кого смогла, и отправилась сюда. Ничего ни у кого не просим и сами не даём.
- Кто контролирует эту землю? Тимофеев?
- Нет. Мы сами по себе, мужикам не подчиняемся.
Высокомерия в её голосе было хоть отбавляй. Они, конечно, правильно сделали, что сразу убрались из города. Интересно, как она всё это организовала без связи? И все с ружьями. Видно, заранее готовились. По-другому не объяснить. А вот руки она мне зря развязала: лучше бы сказала, что под Тимофеевым. Тогда бы я поостерёгся. Что-ж, тем хуже для неё.
- Запасами придётся поделиться. Мы возьмём их, так или иначе.
- Что же вы, убьёте нас всех? Неужели будете палить по нам из пушек?
- Ну… да.
- Мужчины… Я ничего не отдам вам назло! Можете стрелять, мы тоже вооружены и будем стрелять в ответ. Если мы хоть что-то вам отдадим, то всю жизнь будем платить дань. Лучше умереть. Но учтите, что потери с вашей стороны неизбежны.
- Ага. Неизбежны. Сейчас проверим. Заодно и пушки пристреляем, а то там расчёты неопытные, пусть тренируются.
Идиотская амазонка. Она уже начинала меня бесить. Нихрена не соображает. Я бы на её месте так себя не вёл. Учить таких надо. Я стал разворачиваться, но Жилистый прошептал мне на ухо:
- Шеф, давай я попробую договориться с ними. Патроны побереги – их хоть и много, но запас карман не тянет. Пожалуйста, дай попробовать. Мы ничего не потеряем.
Шефом меня стал называть, как остальные. И борзоты в голосе как не бывало. Хорошо он усвоил урок. Я знал, что он не тупой.
- Попробуй.
Он подошёл к главной лесбухе и сказал:
- Послушайте, он не шутит. Вы же знаете, что сейчас нет никакой законности, и каждый творит, что хочет. Если вы сами готовы умереть за эти овощи, это не ещё значит, что все ваши люди готовы. Подумайте ещё раз, я прошу вас. У вас вырастет новый урожай, а времена могут измениться. Но, если вас сегодня убьют, то ничего уже не будет. И даже никто об этом не узнает, не надейтесь. Не губите людей понапрасну.
- И что мы должны делать?
- Примите их условия.
- Вы хотели сказать, не их, а ваши? Вы ведь тоже с ними, - она борзо смотрела на Жилистого, дожидаясь ответа, но наглости в голосе поубавилось.
- Это не важно. Общий смысл вы поняли. Прошу, оставьте эмоции и просто подумайте головой!
- Какие ваши условия? – она обратилась ко мне.
- Сдаёте оружие на хранение, пока мы пребываем здесь. И отдаёте нам запасы. Столько, сколько скажем. Я пришлю людей. Завтра мы уйдём.
Она злобно посмотрела на меня, потом Жилистый поймал её взгляд и помотал головой, предостерегая. Её плечи поникли. Надломилась.
- Присылайте своих людей…
Через час основная часть солдат сидела у костров как раз на том холме, с которого мы прогнали злобных феминисток. Я пришёл на ужин: нужно было поддерживать репутацию своего у простого народа. Один из сержантов крикнул:
- Во шеф даёт, как только уговорил их? Я никогда не видел такой злости в глазах.
- Это не я! Вон, Андрюха упросил. Кстати, парни, давно идём уже! Кто изголодался по женской ласке, милости прошу. Они как раз сейчас безоружны.
- Не, шеф, нам эти лесбухи сухие без интереса! Говорят, у некоторых языки раздвоенные из-за того, что они туда лезвия вставляют. Типа, защита от мужиков. Не, нахрен их! – пошутил другой.
Солдаты заржали. Я уже начал привыкать к этим казарменным шуткам. Да, бытие определяет сознание.
Сержант повернулся к мальчишке, оставшемуся после расстрела группы людоедов:
- Слыш, малой, иди-ка ложку мою помой. И перловку с мясом мне разогрей. Только открой сначала. Давай, пулей! Чё ты зажался? Не ссы, солдат ребёнка не обидит. Если быстро всё сделаешь, хе-хе! – он бросил ложку и гречку из сухпайка мальчишке лет двенадцати.
- Чё, запрягаете их потихоньку? Правильно. Нечего просто так воздух коптить. Да и вам удобнее. Я тоже за детский труд! – поддержал я его.
Раздались смешки.
- Парни, мы скоро дойдём до территории этого Тимофеева. И неизвестно, как там всё обернётся. Главное, помните в случае чего: те, кто на моей стороне, всегда получают конкретную выгоду. Здесь и сейчас. Все эти комдивы, Тимофеевы и прочие – они могут много чего наобещать, но на деле неизвестно. Меня вы уже знаете.
Надеюсь, зёрна прорастут. Я вдруг ощутил, как сильно устал. Меня даже немного трясло… Каждодневные переходы, решения, все эти убийства. Да, я держался молодцом, но всё больше нуждался в хорошем отдыхе. Мне бы сейчас ванну, тёлку на час, поспать часов десять и просто пару дней с книгой на диване поваляться. Отключить мозги… Я поужинал, снял вонючие шмотки, забрался в спальник и заснул чёрным сном без сновидений.