Прошедшая в четверг большая пресс-конференция Владимира Путина вызывает странное ощущение параллельной реальности, в которой по какой-то непонятной причине оказался сам глава государства, либо в которую он зачем-то захотел перенести всех окружающих.
Слезаем с нефтяной иглы и…?
Одной из центральных моментов выступления президента стал его пассаж о преодолении Россией нефтяной зависимости, который можно расценивать двояко.
По словам Путина, «очевидно положительным» моментом развития экономики страны является то, что 70% бюджета формируется сегодня не за счет нефтегазовых доходов.
«Это значит, что мы не в полной мере, но все-таки начинаем слезать с так называемой нефтегазовой иглы. Если кому-то хочется представить нас, как до сих пор, бензоколонкой, то это уже не имеет под собой реальных оснований», – сказал президент. Хотя и, по его словам, зависимость российской экономики от нефтегазовых доходов еще очень большая, и это нужно иметь в виду.
Когнитивный диссонанс?
В какой-то иной ситуации, например, в случае если бы выпавшие за последний год доходы от нефтегазового экспорта были бы заменены доходами от экспорта и реализации высокотехнологичной и наукоемкой продукции, подобное заявление действительно можно было бы рассматривать, как некое достижение. Между тем, на фоне заявлений о «слезании с нефтяной иглы», на протяжении всего 2020 года Россия отчаянно сражалась за свою долю на нефтяном рынке в рамках соглашения ОПЕК+ и не только.
Известно, что уходящий год выдался для РФ далеко не самым удачным в части нефтегазового экспорта. С одной стороны, она по сути проиграла битву за рынка «заклятому партнеру» Саудовской Аравии, а с другой попала в наложение столь неблагоприятных факторов, как пандемия и общее стремление основных потребителей своей продукции максимально снизить зависимость своих экономик от углеводородов.
Следовательно, объявленный президентом «сход с нефтяной иглы» стал следствием не изменения качества собственной экономики, а исключительно неблагоприятных внешних условий, которых Россия не хотела бы себе пожелать даже в страшном сне.
Рискнем предположить, что «сползание с нефтегазовой иглы» по объективным причинам будет продолжаться и все последующие годы, но при этом Россия будет изо всех сил цепляться за сжимающий и ускользающий рынок нефти и газа. Хотя, это ничуть не будет мешать победным реляциям о расставании со статусом мировой бензоколонки.
Новая нефть
О том, что на самом деле стоит за отходом от «нефтяной иглы» свидетельствуют данные Минфина. Действительно, на конец ноября доля поступлений от нефтегазового экспорта сократилась до 29% против 40% по отношению к аналогичному периоду прошлого года.
Поступления в бюджет от нефти и газа в денежном выражении рухнули на 34% год к году, что лишило бюджет 2,483 трлн рублей.
В итоге провал в бюджете достиг 4,5 трлн рублей, и покрывать его пришлось за счет рекордных заимствований.
Как уже отмечалось выше, сокращение доли нефти и газа в экспорте России в 2020 году не было заменено ни чем. В результате, по данным ЦБ, за первые три квартала этого года неуглеводородный экспорт снизился на 4,2 млрд долларов, до 124,4 млрд.
Самое печальное же заключается в том, что на фоне снижения объемов нефтегазового экспорта, зависимость бюджета от цен на нефть подскочила до рекордных значений. Если еще в прошлом году бюджет балансировался при цене на нефть около 49 долларов за баррель (при такой цене Минфин мог покрыть все расходы, не прибегая к заимствованиям), то в нынешнем году это значение подскочило до более чем 80 долларов за баррель.
Чем подобное «слезание с нефтяной иглы» грозит населению? С одной стороны, снижением социальных расходов государства, а с другой – еще более активной реализацией принципа «люди – новая нефть». Это означает, что россиянам следует готовиться к очередным повышениям налогов и введению все новых штрафов.