***
- Представляешь, я его на руки беру, а он мне подмигивает! А потом улыбается во весь свой беззубый рот, - Семён был похож на большое тающее мороженое, - Вот, ей-богу, не удивился, если бы он засмеялся и сказал мне что-нибудь!
- Вот ведь, чёрт старый! Хвастается, внук у него, видите ли, – проворчал Степан, - Парнишке всего неделя от роду, какие подмигивания, какие улыбки? Это у тебя тик, наверное, вот и мерещится всякое.
Дядя Сеня и дядя Степа сидели за столом, «обмывали» рождение первого внука. Конечно, внук был Семёна, но и Степан чувствовал свою «причастность», ведь они с Семеном были не только лучшими друзьями, но и братьями. И ворчал он только из природной вредности, лишь бы поворчать.
- Как назвать решили? Надеюсь, не Сенькой, а то будут мальчишку дразнить! – Степа состроил забавную рожу и запел деланным басом, - Ах вы, сени, мои сени, сени новые мои…
Братья рассмеялись. История была давняя, даже забылось, кто именно из многочисленных детей в семье выдал на одном из семейных праздников:
- Песня про дядю Сеню! – и затянул песню про сени😊
- Василием назвали, Васькой, значит. Хотели Стасиком, но увидели эту рожицу и поняли, что никакой это не Стасик. Да и хорошо, а то я во дворе слышал, как одному пацану друзья кричали «Стас-унитаз». Это они еще пока не знают, что есть и другие рифмы, похлеще! Давай, наливай, надо за Васькино здоровье выпить.
***
Васька вырос в атмосфере полнейшего обожания. Долгое время он был единственным мальчишкой среди многочисленных девчонок-внучек, любой другой на его месте вполне мог превратиться в изнеженного инфанта. Любой, но только не Васька. Его мама только удивлялась:
- И в кого он такой? Душа нараспашку, готов всех утешить и обогреть. Представляете, отдал свои новые резиновые сапоги соседскому мальчишке, говорит, «у него нет, а я и в старых похожу»! И сказать-то нечего, хотя лично мне сапог жалко!
В общем, парень был настолько чистым и простодушным, что в семье его называли Простовася и относились немного снисходительно: ну что с него возьмешь, раз такой уродился!
Вася вернулся из армии, и в то же лето познакомился с Ириной. Мать плакала:
- Ну что он в ней нашёл? Старше на 9 лет, двое детей, грубая, крикливая. А он за ней хвостом, как привязанный! Опоила, что ли, чем?
Дядя Сеня невестку поучал:
- Не мешай, не запрещай! У пацана гормоны бушуют, 20 лет, после армии. Там вместо мозгов сейчас чистейший тестостерон, он тебя всё равно не услышит!
А внуку говорил:
- Ты, Васька, главное, предохраняйся! – и, глядя на красные от смущения уши парня, добавлял, - Ничего в этом зазорного нет, а дети тебе в 20 лет ни к чему!
Но все эти слова пролетели мимо и невестки, и внука. Первая закатывала сыну истерики, притворялась больной, в общем, пустила в ход весь арсенал уловок «свекровь против потенциальной невестки». А второй поздней осенью заявил родителям:
- Женюсь. Ирочка беременна.
Те приуныли, конечно, но деваться было некуда. Простовася при всей своей простоте решений не менял и умел настоять на своём, а уж раз внук или внучка родится – куда деваться? И Васина мать выкинула белый флаг.
Как раз той осенью Васины родители, наконец, получили долгожданный ордер на квартиру в новом доме. Со свадьбой пришлось поторопиться, чтобы молодые смогли остаться в старой квартире:
- Ребенок ни в чем не виноват. Уж пусть родится в законном браке и при своей жилплощади.
Так и зажили. Девочки, Ирины дочки, Васю полюбили, чуть ли не с первых дней стали называть папой. Сам же Простовася, который планировал после армии поступать в университет, конечно же, с этими планами распрощался, пошёл работать в таксопарк – Ирина работала там же диспетчером, вот и посодействовала.
В положенное время родилась девочка. Время было еще советское, ни о каких экспертизах ДНК в широком доступе для населения еще никто и не слыхал. Но тут и экспертиза была не нужна: новорожденная была совершенно азиатской внешности. На немой вопрос в глазах мужа Ира с вызовом ответила:
- Так у меня дедушка якут! Вот и пошла внучка в него!
Дедушка и в самом деле имелся, Простовася успокоился. Дочку Вареньку он горячо полюбил, возился с ней, купал, качал, кормил, менял пеленки, ходил гулять. Его родители версию с якутским дедушкой приняли с настороженностью. Отец соглашался, что да, такое может быть, но мать была категорична:
- Это не моя внучка! Я не спорю, азиатские гены сильны, но как-то очень уж избирательны: саму Иру перескочили, обеих её старших дочек – тоже, а у нашего – выскочили. Ну да, как же! Эх, Простовася настоящий!
Вареньке было два года, когда Вася вернулся домой в неурочное время. Причину возвращения не знаю, да это и неважно. Важно другое, застал он свою Ирину в объятиях главного инженера их таксопарка. И пока этот товарищ судорожно напяливал брюки, у Васи, наконец, глаза открылись: его любимая дочка одно лицо с этим самым инженером!
Вася подал на развод. Ответственным квартиросъемщиком в их квартире оставался его отец, поэтому он имел все возможности выселить наглую бабу с её детьми, но Вася сказал:
- Ну её, пусть живёт, детей жалко. Вареньку я два года растил, и её люблю, да и старших девчонок тоже.
Ирине так и сказал:
- Квартиру тебе оставляю, но больше от меня ничего не жди.
- Ну что за дурак-то, прости, Господи! – Васина мать от возмущения не находила слов, - Получается, мы с отцом на эту мадаму с детьми работали! Квартира хоть и в деревянном доме, но всё же благоустроенная, да и район неплохой. Могли бы и нашим девчонкам (у Васи были три сестры) отдать. А он! Эх, Простовася!
А Вася помыкался немного в Якутске, а потом взял, да и укатил в Ленинград. Устроился на завод, получил там общежитие, а летом еще и на заочное в институт поступил.
А через пару лет началась вся эта катавасия: СССР прекратил свое существование, Ленинград стал Санкт-Петербургом, начались смутные времена. Родители навестили сына, который жил уже не в общежитии, а в квартире, пусть маленькой и на окраине, зато своей:
- Сынок, как-то у вас тут беспокойно. Может, вернешься?
- Нет, мам, мне-то чего бояться? Человек я маленький, никуда не лезу. А в Якутск я не вернусь, извини. Моя жизнь теперь тут.
В один из дней мать, убираясь, обнаружила разноцветные бумажки:
- Вася… Ты что, «МММ» покупаешь? Неужели веришь в светлые идеи Лёни Голубкова? Всё такой же наивный, Простовася мой.
- Мама, у меня своя голова на плечах. Верю, не верю, но это работает. Откуда, думаешь, у меня своё жильё? Не завод же дал!
- Ох, сынок! Не верю я никому, особенно после «павловского» обмена. Как бы не вышло чего.
- Не бойся, мам, всё будет хорошо. Ещё и переименуете меня в какого-нибудь Мудровасю. Или Хитровасю, тоже хорошо.
***
- Мам, привет. Как вы там, как Любаша? – Вася разговаривал с матерью, переживая за старшую сестру, которой не так давно поставили страшный диагноз.
- Плохо, Васенька. Врачи говорят, время упущено, отказались оперировать.
- Мама, не плачь. Неужели никаких шансов? Может, Люба всё-таки ко мне приедет? Я уже сколько раз говорю, в Питере медицина сильнее, найдем врачей…
- Да нам уже отовсюду отказ пришёл, говорят «поздно». В Южной Корее согласились, но это столько денег нужно! Мы с отцом дачу на продажу выставили, только не сезон, покупателей совсем нет.
- Мама, ума не сходите, снимайте объявление. Деньги будут.
- Откуда, сынок? Много ли ты на своем заводе зарабатываешь? Кредит возьмешь?
- Это уже мои проблемы. Я приеду на следующей неделе, мама.
Вася действительно приехал и привёз деньги. Их хватило и на операцию, и на проживание при клинике, и вообще на всю поездку, включая перелёты и питание. Мать, узнав о сумме, пришла в недоумение:
- Откуда? Надеюсь, ты не влез ни во что криминальное?
Простовася засмеялся:
- Мам, ну ты что? Помнишь мои «МММ»?
…Вася оказался, наверное, одним из немногих счастливчиков, которым повезло с финансовыми пирамидами. Каким-то внутренним чутьем он умудрялся понять, когда нужно сдавать их бумажки или закрывать вклады. Делал это буквально за две-три недели до того, как эти пирамиды «лопались». И «МММ», и «Русский дом Селенга», и «Тибет», и «Хопёр» - всюду Вася умудрился снять свой навар. Все вырученные деньги он вкладывал в недвижимость. Начал с месячной зарплаты, вложенной в «пирамидальные акции», а в результате стал владельцем четырех квартир в Питере. Однушка на проспекте Ветеранов в те годы стоила чуть меньше 8 тысяч долларов…
***
Любу благополучно прооперировали, удалили часть поджелудочной железы. После операции она прожила еще десять лет, хотя тогда, в 2007-м, ей не давали и трех месяцев. А Васю в семье уважают и больше уже никто не называет Простовасей.