У самурая нет цели, только путь. («Записи о сокрытом в листве»)
Однажды муж услышал из топочной тихий, настороженный шорох.
- Ветер, - подумала я. - Мышь, - приговорил муж.
Мы внимательно осмотрели топочную, никого не обнаружили. Искали под печкой, в ящике для бумаги и щепок, заглянули за насос, осмотрели трубу.
- Показалось, - пожала плечами я. - Затаилась, - резюмировал муж.
Мы никого не встречали довольно долго, однако шуршало все чаще и назойливее. Беззвучными ночами звук показывал нам: мышь есть.
Вернувшись как-то вечером с работы, я застала в топочной шум и грохот. Не разуваясь, распахиваю дверь в надежде получить ответ на вопрос, что за фигня. Из открытой двери вылетел кот, глаза как блюдца, и с проклятиями навеки спрятался под диван. Муж, отряхивая руки, рассказал о попытке научить Филю мышеловству, искусству древнему и смертоносному. Тот учиться не захотел, сенсея проигнорировал, пятясь задом, опрокинул шварбу и от испуга заметался по топочной.
- Садист, - заявила я. - Поужинаем? - предложил муж.
Несколько дней было тихо, потом на полу обнаружились обрывки газеты. Было решено выбрать мышу имя. Сомневались между Клавой и Раисой. Назвали Матильдой.
Матильда возилась в принадлежащем нам помещении и определенно обживалась, от этого наглела. То там, то сям в топочной мы стали видеть стремительный мышиный хвост. Одним вечером муж громким шепотом позвал меня и, отчаянно жестикулируя, пригласил заглянуть в тоненькую, на волосок, щелку между дверью и косяком. На цыпочкам я подкралась к наблюдательному пункту, присела, заглянула в щель. Муж обозревал нутро топочной, нависая надо мной. Мышь сидела спиной к нам рядом с ведром дров, похожая на некрупный серый персик.
- Ну надо же! - возмущенно прошептала я. - Тс-с-с, - ответил муж.
Вдруг надо мной разверзлись небеса и громче самого грома раздалось оглушительное "АГА! Попалась!!!". Дверь открылась от толчка мужникой ладони, а я сползала по косяку от пережитого ужаса.
- Долбанулся?? - спросила я. - Я ее напугал, больше не придет, - заявил муж.
Этим же вечером он пошел подкинуть в печь угля. Из закрытой топочной раздалось невнятное слово то ли на "п", то ли на "б".
- Любопытно, - решила я. - Матильда нагадила на порог! - показал муж.
Мне подумалось, что делала она это с тем же выражением на лице, которое было у дяди Гарри Поттера, когда мальчику пришло письмо об отчислении из Хогвартса. "Справедливость торрржествует!" - и оскал триумфа.
Потом были еще попытки натравить кота на мышь. Филя натравливаться не желал. У кота характер сложный, он вообще не обожает, когда его принуждают к телодвижениям.
Матильда, конечно, никуда не ушла. Видимо, она приняла наш выпад за приглашение интересно провести время и ответила дерзким демаршем. Иначе говоря, оборзела. Она шныряла по топочной даже не стесняясь нашего присутствия, разбрасывала бумагу и оставляла пищеварительные приветы. Не знаю, что она ела, но за половину зимы она стала довольно упитанной, а ее приветы увеличились в объеме. Мы шугали ее, убирали мусор, нашли и заткнули щелку, в которую она пряталась. Видимо, щелка была не одна. Мышь праздновала победу и теряла бдительность. Это ее и сгубило.
Ее жизнь трагически оборвалась холодной вьюжной ночью. Матильда забралась в тапочек и там заснула. Муж, решивший по-быстрому глянуть, как там дрова горят, не стал обувать тапочки полноценно, а встал на них сверху, чтобы доскользить до печи. Мышиное тело хрустнуло и - все закончилось. Нелепый конец достойного противника. Повесив голову, муж рассматривал серую кучку.
- Я этого не планировал, - горько протянул муж. - Теперь что уж, - посочувствовала я.
- Иди сюда, Филя, - позвал муж кота, - Посмотри хоть, на кого ты должен охотиться.
Филя сделал вид, что обращаются не к нему, подлеца пришлось добывать из-под пледа и нести на руках. К Матильде он не то что не подошел, даже не посмотрел в ее сторону, лишая ее гибель последнего смысла.
На этой грустной ноте и закончилась великая битва Первой Зимы. Выиграв, проиграли.
Что жизнь самурая?
В холоде ночей
Лишь мыши шуршанье.