Мы звали ее Фуклева. Не знаю, почему, но кажется потому, что она уже не могла точно выговаривать некоторые слова и поэтому часто фукала и шамкала. Нам она казалось древней, чем пирамида Хеопса.
Сейчас я вспоминаю те времена, когда мы издевались над этой бабушкой и заливаюсь краской. Почему же мы были так безапелляционны и жестоки? По утрам она выходила во двор, усаживалась на скамейку и сидела почти целый день, смотрела на прохожих. Иногда ругалась, иногда смеялась невпопад. Безобидная и слабая. А мы почему-то решили, что она центр зла нашего дома. И решили с пацанами изгнать ее.
Мы обливали ее водой с верхних этажей, забрасывали ее картошкой и помидорами, мазали скамейку, на которой она сидела краской и всякой дрянью. Она ничего почти не замечала, смеялась, фыркала и иногда смотрела по сторонам, как будто искала кого-то или что-то. Такое титаническое терпение и смирение нас выводило из себя и мы ужесточали ее испытания.
Но она никогда ни на кого из нас не жаловалась. Так длилось несколько лет. Потом ее не стало. Впрочем, мы и не заметили. Мы подросли и бабушка на скамейке нам была уже неинтересна.
Так почему именно сейчас, когда мне уже больше сорока лет, я вспомнил эту давнюю и далекую историю, и чем больше я о ней думаю, тем сильнее она меня втягивает в чувство вины и сожаления. Такое впечатление, что в груди открывается какая-то рана, которая с каждым днем становится все шире. Мне очень стыдно. И жаль, что тогда нас никто из взрослых не остановил, не объяснил, что такое старость и какой она бывает. Я часто оглядываюсь по сторонам, есть ли вокруг меня бабушки, которым нужна помощь или поддержка. И, если есть возможность, заглаживаю свое чувство вины любым участием в жизни пожилых людей.
Психолог Чернышев.
Сожаление и вина за действия, которые невозможно изменить - знак того, что пришло осмысление и ответственность за свои поступки. Даже если это действие совершенно давно и уже необратимо - пережевывание этого чувства раз за разом возвращает человека в те самые обстоятельства, за которые ему стыдно. Это все равно как снова и снова смотреть на одну и туже картинку и находить в ней все больше деталей и особенностей.
Есть в этом чувстве очень позитивный аспект, что-то стало катализатором воспоминаний о бабушке, которой давно нет. Но оно стало основой душевного самоисцеления. Глубокая концентрация на одном переживании говорит, что человек переосмысливает свои поступки и начинает понимать всю глубину своих ошибок и их последствий. А это, в свою очередь, означает, что полученный из страдания опыт позволит этому мужчине смотреть на мир гораздо шире и глубже, чем раньше. Быть затронутым этим миром. Чувствовать чужую боль, тоньше ее сопереживать, поддерживать тех, кто действительно в этом нуждается.
Мы все стремимся жить хорошо. Нам кажется, что это несовместимо со страданием. Думая, что это лишает нас радости жизни. Это не так. Как белое и черное существуют вместе, так и радость жизни уживается с душевными муками и трудностями, которые приходится проходить каждому из нас. Как только мы это поймем и примем, жизнь перестанет казаться бесконечным марафоном с препятствиями на выживание. В ней найдет свое место всё, что нас вдохновляет, делает нас сильней, что заставляет сопереживать, и помогает стать мудрей.
Практический совет психолога:
Совесть, когда с ней налажен прямой контакт, самый объективный и истинный "смотрящий" за нашим душевным состоянием. Если вы хотите снять с себя груз ситуации, которую уже невозможно исправить - обсудите это со своей совестью. Она станет арбитром ваших действий. Как вариант - взять на патронаж пожилого человека и досматривать его на волонтерских началах, помогать и организовывать доставку продуктов людям, которые сейчас ограничены в самообеспечении. Поддержать любыми способами какой-то проект, связанный с обслуживанием стариков. Например, помогать в поиске потерявшихся людей. Это своего рода "десятина", которая поможет справится с чувством вины зато, что мучает прямо сейчас. Главное, чтобы ваша совесть дала вам точный ответ, восполняют ли это эти действия ваше чувство вины и сожаления.