Все знают “Щелкунчика” Гофмана и балеты, поставленные по мотивам этой сказки, мрачноватой, мистической, но все же доброй и волшебной. История про взросление, про битву между реальностью и идеальным миром - бесконечная и любимая тема для специалистов. Мы же хотим поговорить про тех, кому герои “Щелкунчика обязаны своим существованием.
Начать, конечно же, надо с самого Щелкунчика.
Страшные, уродливые персонажи - завсегдатаи сказок Гофмана, и историки связывают это как с его пристрастием к горячительным напиткам, так и с теми образами, что подкидывала ему его юридическая практика. Но уродец-Щелкунчик родом все-таки не из суда.
Родина классического Щелкунчика - саксонский Зайфен. Почему в шахтерском городе увлеклись деревянными игрушками, точно неизвестно. Говорят, что шахтеры искали источники альтернативных доходов - может и так. Нам хочется верить в какую-то более лирическую версию. Как бы там ни было, но традиции делать деревянные игрушки с забавными мордашками, уже много веков. Говорят, однажды одному мастеру пришла в голову мысль сделать куклу как пародию на своего обидчика - с огромным жадным ртом. Идея прижилась — каждому приятно изобразить карикатуру на кого-то нелюбимого, особенно сильного мира сего. А уж если еще и заставить его работать на себя! Так родилась идея щелканья орехов.
Потом мастер, делегированный коллегами, выступил на ярмарке в Лейпциге. С этого дня в начале XVIII века можно отсчитывать мировую известность щелкунчиков. Военными - и обидчиками, и собственными бравыми солдатами, Щелкунчики стали во времена наполеоновских войн. Именно тогда деревянными уродцами и познакомился Гофман.
Что касается советника суда Дроссельмейера, то историки и литературоведы справедливо полагают, что крестного главной героини сказки “Щелкунчик” Гофман во многом рисовал с себя.
Как и Гофман, Дроссельмейер вел двойную жизнь: днем работал советником суда (писатель стал юристом по требованию родни и всю жизнь ненавидел эту профессию), а в свободное время чинил часы и создавал удивительные игрушки для детей.
Как и Гофман, Дроссельмейер - немного волшебник. Крестный – связующее звено между реальным миром и миром фантазий Мари. Когда часы бьют двенадцать и сказка вступает в свои права, он появляется из часов на месте совы, грозный и в то же время забавный, как бы предупреждая: будет страшно и опасно, будь внимательна, но ничего не бойся! Кстати, сова на часах тоже возникла не просто так. Это не только символ мудрости, но и один из символов колдовства. В средневековой Европе верили, что в сов превращаются ведьмы.
В балете эта загадочная фигура обретает еще более мистические черты. Первым балетным Дроссельмейером был Тимофей Стуколкин. На момент премьеры “Щелкунчика” этому замечательному артисту было 63 года - так что ни о какой танцевальной партии речи, конечно, не было. Что не означало, что Стуколкин не мог волшебника выразительно сыграть. “Это был выдающийся исполнитель комедийных и гротесковых ролей. Возможно, создавая образ Дроссельмейера, Стуколкин вспоминал о другой гофмановской роли, кстати, одной из лучших в его репертуаре - о Коппелиусе. Как и в “Коппелии”, в “Щелкунчике” представал высокий худой старик в длинном сюртуке; он смотрел лишь одним глазом, второй был прикрыт черной повязкой. На сохранившейся фотографии Дроссельмейер улыбается то ли насмешливо, то ли ехидно; легко представить себе этого человека появившимся на часах вместо совы” (Галина Добровольская, “Щелкунчик”).
Кажется, этот образ так или иначе повлиял на все последующие редакции “Щелкунчика”.Интересно, что Дроссельмейера часто сравнивают с феей Карабос, полагая его также представителем сил зла, и ссылаются при этом на тревожность, таинственность его музыкальных тем. Как думаете, имеет право на жизнь такая трактовка?
“Щелкунчик” - одна из самых добрых сказок Гофмана, но своя доля мрачного и зловещего, своя доля “реалий жизни” (а Гофман повидал изрядно) здесь, конечно, есть. Путь к взрослению не бывает простым и безмятежным, а именно этим путем и ведет Мари ее крестный.
Эту тему взросления хореографы трактовали показывали по-разному. Самая прямолинейная трактовка - на наш взгляд, в постановке Нуреева. Там Дроссельмейера и Щелкунчика-принца танцует и играет один и тот же артист. Юная Клара неосознанно влюблена в крестного, и в ее сне именно он - прекрасный принц из сказки.
Но чаще всего Дроссельмейер - проводник. Девочка пройдет “инициацию”, лишь выдержав испытания, и дело Дроссельмейера - их обеспечить. Он дает подсказки, но выбор и действия - за героиней. Психологи и литературоведы написали множество работ, объясняющих нам суть этого героя, мы же скажем просто: без Дроссельмейера не было бы сказки.
У других героев «Щелкунчика» тоже были реальные прототипы. Если про советника суда еще есть какие-то разночтения (часть историков полагает, что прототип не Гофман,а дядя его друга Теодора фон Гиппеля), то по поводу главной героини и ее брата все сходятся во мнении.
Мари с Фрицом Гофман «срисовал» с реальных, хорошо знакомых ему детей.
С Юлиусом Эдуардом Хитцигом (или Гитцигом) Гофман познакомился в Варшаве в 1804 году и дружил до самой смерти. Он всегда был желанным гостем в доме Хитцига и обожаем его детьми, которым всегда дарил невероятные игрушки, сделанные своими руками. Говорят, даже макет замка, описанный в «Щелкунчике», был среди них. Детей Хитцига в самом дели звали Мари, Фриц и Клара.
К сожалению, Мари Хитциг, которую так трогательно и искренне изобразил Гофман, дав ей имя Мари Штальбаум, не суждена была долгая земная жизнь – она умерла совсем юной, всего на месяц пережив самого Гофмана. Ее брат Фридрих стал известным: он был президентом Берлинской академии художеств. Клара также дожила до старости и имела внуков, которым наверняка читала сказку о Щелкунчике.
Завершая разговор о Мари, скажем и о перипетиях с именем героини. А с именем, да и с самой ее ролью в балетном спектакле, за время существования постановок случалось всякое.
Первую героиню балета звали не Мари, а Клара (в сказке, если вы помните, так зовут любимую куклу Мари). Идея переименования героини принадлежит Петипа. Кто знает, почему? И танцевала Клару воспитанница хореографического училища, а балеринская партия доставалась Фее Драже.
Первая мировая внесла свои коррективы, имя Клара стало в России неуместным. Так что если у Горского в начале века героиня еще была Кларой, то у Лопухова в 20х годах она уже стала Машей. Машей осталась героиня и у Вайнонена, Машей зовут ее и в постановке Юрия Григоровича. А вот в западных версиях имя Клара встречается куда чаще, чем Мари.
Но как бы ни звали главную героиню, суть сказки от этого не меняется. Как не меняется и настроение, которое уже много лет дарит зрителям "Щелкунчик": ожидание праздника, ожидание чуда и настоящее волшебство, пусть и с нотками грусти.
В этом сезоне в афише TheatreHD в кинотеатрах две версии "Щелкунчика". Подробности тут и тут. Билеты на январь скоро появятся.