Папа Кузнецова всегда мечтал играть в футбол. Но не сложилось. Поэтому в футбол стал играть его сын Вадик.
Играл Вадик с четырех лет. Тренировки в хорошей футбольной школе длились по четыре часа. Пять раз в неделю. Плюс дорога – по часу в каждую сторону.
В садик маленький Вадик не ходил – а когда? А вот в школу пришлось.
Приезжая с тренировки в десять-одиннадцать вечера, Вадик садился за уроки. В два доползал до постели. В семь подъем, пробежка, душ, потом обычная школа, затем спортивная.
И так по кругу.
Мальчик рос маленьким, хрупким – сна не хватало, сил не хватало.
Папа никого слушать не желал: у сына мечта! Он будет вторым Пеле! Футбол – наше все!
Когда папе говорили, что учебу тоже забрасывать как бы нельзя, папа приходил домой и давал Вадику мотивирующих люлей. И тогда ребенок сидел над уроками не до двух, а до четырех утра.
Все предложения перевести ребенка в спортивную школу-интернат (учебная нагрузка поменьше, время на дорогу тратить не надо, режим и питание отлажены) встречались папой в штыки: нет! Ребенок будет ходить в английскую школу! Ему нужны знания! А иностранный язык для будущего футболиста международного уровня – это вообще наше все! Дайте два!
В пятом классе мальчик плакал от любой тройки – папа накажет – и засыпал прямо на уроках. Мы старались его не будить и тянули на четверки.
Потом Вадик стал врать. Пропускал тренировки, прогуливал школу. Не пил, не курил – отсыпался. Когда кто-то из родителей был дома, Вадик спал на лестнице в соседней парадной.
Папа поставил ему на телефон устройство слежения.
В пятнадцать мальчик наконец-то отправился на первые крупные соревнования (или как там это в футболе называется?). И мальчишки его возрастной категории, но вдвое крупнее его раскатали его по полю.
Три месяца врачи не знали, будет ли он ходить вообще. Но все обошлось: пусть стальные спицы, титановые пластины, хромота, но мальчик будет ходить.
Естественно, с футболом было покончено раз и навсегда. Мальчик пришел в десятый класс, хромающий, но счастливый.
По знаниям – ноль, по здоровью – ноль. Плюс в шестнадцать выяснилось, что психика - тот еще компенсатор, и все не пройденные вовремя процессы отложились, но никуда не делись: в десятом Вадик проживал детство – играл в гонки и задирал девочкам юбки, в одиннадцатом начался подростковый кризис. Пока остальные дети ходили на дни открытых дверей и знакомились с будущей профессией, Вадик устраивал дома бунты и прокалывал уши и пупки.
Кое-как родители запихали его на платное отделение маловразумительного института. Закончить он его не смог.
Перебивался случайными заработками.
Девушку тоже так и не встретил. Кому нужен так и не повзрослевший полуинвалид без образования и определенного рода занятий?
Потом он надоел родителям своей бестолковостью и неприкаянностью, и они сняли ему комнату в коммуналке на окраине города.
- Хорошо, хоть пока не спился, - вздыхает папа при встрече, - а ведь такие надежды подавал. Будущий Пеле, можно сказать…
