Авторы дамских романов хорошо знают, как большинство читателей любит «клубничку», и часто, не мудрствуя лукаво, заполняют ею множество страниц, дабы не тратить сил на интересный сюжет и прописанные образы. И очень часто под аляповатыми обложками с нежной девой и мускулистым красавцем, украшенными золотыми буквами, скрывается откровенная физиология, сдобренная неуместными сантиментами и поэтому беспредельно далекая от правды жизни.
Однако сейчас речь пойдет не о самом «горячем» жанре — в российском чтиве он в основном представлен сетевыми авторами, а те, кто печатается в красивом бумажном формате, придерживаются несколько иных рейтингов. Какое-то время «лобовой» откровенностью баловались Литвиновы, в своих ранних детективах, но эти сцены были слишком прямыми и топорными в анатомическом смысле, чтобы кого-то взволновать, а подробности не имели никакого практического смысла. Со временем они от этого отошли и стали в основном обозначать интимный контакт мимоходом, что все-таки гораздо лучше вписывается в рамки детектива.
И для авторов типичного женского романа в России явно до сих пор существуют некие табу, которые, быть может, устанавливает издательство. С другой стороны все они стремятся обозначить вступление героев в близкие отношения как можно выразительнее, считая, что красивые описания скроют неровности сюжета, а порой и полную абсурдность и несуразность подобного поворота. И приходится выкручиваться, описывая телесный контакт с помощью иносказаний и эвфемизмов. Порой из этого выходит нечто еще более неправдоподобное и забавное, чем у зарубежных див откровенного жанра с перлами в духе «ворваться в нее, как скоростной поезд».
1. Татьяна Тронина, «Страсти по Адели»
«Все, что делал сейчас Роман, было безусловно приятно Алисе, каждое его прикосновение, поцелуи вызывали в ней удовольствие. Впрочем, как и раньше. Но именно в эти минуты происходило нечто странное и непривычное. Оказывается, наслаждение от близости может расти. Словно кто-то открыл все двери в доме. Раз — и выходишь в следующую комнату, и идешь все дальше и дальше… Будто кто-то неведомый взял и открыл все замки. И чем дальше, тем больше открывалось пространства перед Алисой, тем сильнее в ней нарастало напряжение. Что ждет ее впереди, что там, за последней дверью, распахнется ли перед ней весь мир? Алиса не понимала, где она. Словно находилась в ином измерении… Остановиться было уже невозможно. Алиса толкнула рукой последнюю дверь и, затрепетав, увидела яркий свет. Огромное солнце. Его лучи пронзили Алису насквозь, для них не существовало преград. Она закричала, распадаясь на миллион золотых атомов, и умерла, она превратилась в горстку пепла, который тут же смело ветром и разнесло над всей землей. Стоп, она и вправду сейчас кричала? И что это было?»
2. Татьяна Тронина, «Свидание под дождем»
«Она вздрогнула, по ее губам словно легкая судорога пробежала, когда они наконец соединились, стали единым целым. Они оба двигались навстречу друг другу и помогая каждый друг другу, ловя это нечто, подвижное, ускользающее, вибрирующее, но вместе с тем находящееся рядом, совсем близко. Да вот же оно, вот… Как будто солнечного зайчика поймали, оба — сначала загнали его в угол, стиснув, зажав своими телами, и тому уже некуда было бежать. И сгустку золотого сияния ничего не оставалось, как только раствориться в них обоих — фейерверком янтарных брызг. Некоторое время они лежали рядом, неподвижно, ошеломленные оба»
3. Вера Колочкова, «Две Розы»
«Дальше она уже ничего толком не помнила. Кажется, он подхватил ее на руки, понес… Потом они раздевались торопливо. Не раздевались даже, а срывали с себя одежду, одержимые невесть откуда взявшимся властным приказом. Впрочем, это для Розы он был невесть откуда взявшимся, но она слепо следовала ему, и запуталась в платье, и даже зарычала сердито, и Гриша быстро помог ей освободиться…»
4. Татьяна Алюшина, «Счастье любит тишину»
«Он удивился тому, что не истерзан и не исполосован полностью, а на плечах только укусы, а не вырванные куски мяса — настолько безудержно и агрессивно Маргарита вела себя в постели, до безумия и какой-то низменной животности, царапала его, кусала, громко выла и даже визжала совсем дико, не говоря об определенных пристрастиях»
Поскольку я не знаю допустимых пределов обсуждения таких тем на интернет-площадках, то приходится резюмировать предельно аккуратно и емко. Помпезная поэтическая символика Татьяны Трониной становится особенно комичной, если представить себе визуально то действие, которое она называет открытием каких-то таинственных дверей. В романе Алюшиной самой нелепой сценой все-таки является первое соединение главной героини, «Варюхи», с будущим мужем, но именно поэтому я даже не хочу ее цитировать. А сцена дикарства героя с озабоченной Ритой так смачно подчеркивает его физический дискомфорт вкупе с душевными страданиями, что становится непонятно, на что она все-таки ему сдалась. И в качестве вишенки на этом торте сомнительного качества — мелодрама Веры Колочковой, где случайная пьяная связь сводит две Несомненно Созданные Друг Для Друга Половинки: девственницу, которой совершенно не стыдно и ни чуточки не больно, и командировочного женатика, который считает нормой большое количество «завоеванных пленниц». Такие вот они, высокие отношения.
