Рождение государства Израиль не вызвало массового энтузиазма среди советских евреев. После 1917 г. ассимиляционные процессы были сильны, и евреи, родившиеся в СССР, считали себя советскими людьми – даже самыми советскими и денационализированными из всех народов страны. Знаменитые слова Льва Троцкого, сказанные им еврейской делегации в ответ на их просьбу о помощи – «Я не еврей, а революционер» как нельзя лучше отражала взгляды советских евреев. Среди них было неприлично говорить о еврейских корнях и традициях. Идиш был почти забыт, иврит не учили; евреи в основном не знали, где находятся синагоги (исключением были местечковые евреи Украины и Белоруссии, но они в большинстве своём погибли во время войны).
Первые тревожные знамения для евреев появились во время войны. Новому поколению военной и чекистской бюрократии, среди которого преобладали выходцы из «простых» людей, был свойственен латентный антисемитизм. Примерно с 1943 г. евреев-фронтовиков стали реже награждать и повышать в званиях. Распространялись гнусные слухи, что евреи отсиживаются в тылу, а те, кто попадает на фронт, воюют плохо. После войны в Киеве происходили нападения на евреев, возвращавшихся из эвакуации. В 1944 г., заняв должность главы правительства Украины, Никита Хрущёв выступал против возвращения эвакуированных евреев: «Евреи в прошлом совершили немало грехов против украинского народа. Народ ненавидит их за это. На нашей Украине евреи нам не нужны. … Было бы лучше не возвращаться сюда» (Leon Leneman: La tragédie des Juifs en U.R.S.S., Paris, Desclée de Brouwer, 1959, pp. 174-182., цит. по Андрей Дикий. Евреи в России и в СССР., С.443-444).
Когда в 1948 г. СССР признал Израиль и осудил арабскую агрессию против него, советские евреи искренне радовались. А когда советские газеты сообщили о разгроме арабских интервентов еврейскими ополченцами, советских евреев охватила гордость. Поэтому первого посла Израиля в СССР Голду Меир евреи встречали, как нового мессию. 4 октября 1948 г. посещение ею московской синагоги и возвращение пешком в гостиницу «Метрополь» вылилось в беспрецедентную демонстрацию симпатий советских евреев к Израилю: посла сопровождала толпа примерно в 10 тысяч человек. Это вызвало в Кремле приступ антисемитизма: Сталин и его присные решили, что советские евреи преданы не им, а далёкому государству.
Сталин рассчитывал, что Израиль, появлению которого на карте мира он поспособствовал, к тому же управляемый левыми социалистами, станет советским вассалом типа Польши или Болгарии. Однако Израиль, демонстрируя благожелательность к СССР, повёл независимую политику, что вызвало гнев «великого вождя». В 1949-53 гг. в СССР велась разнузданная антисемитская кампания: евреев увольняли с работы, оскорбляли на улицах и в газетах – кульминацией этой расистской паранойи стало пресловутое «дело врачей». «В киевском городском транспорте… зафиксировано несколько случаев физической расправы над евреями. Несколько человек с выраженными семитскими чертами выбросили на ходу пассажиры трамвая… В самом густонаселенном евреями районе города Киева - Подоле - произошли два еврейских погрома» (Л.Млечин «Вы нам русачков, русачков давайте!». «Новая газета», 07.07.2019).
На заседании президиума ЦК КПСС 1 декабря 1952 г. Сталин сказал: «Любой еврей - националист, это агент американской разведки». Только смерть тирана предотвратила готовившуюся им депортацию евреев в гетто (на окраинах Сталинграда гетто уже было построено, а «рабочие» Сталинградского тракторного завода приняли резолюцию о выселении евреев из города).
Но тиран умер, и антисемитское наваждение, насланное им на страну, улетучилось. Евреи успокоились очень быстро. Да и как, считали они, СССР мог проводить антисемитскую политику, если выдающиеся учёные Ландау, Зельдович, литераторы Эренбург и Маршак, всесильный Лазарь Каганович и даже Карл Маркс – евреи?
Между тем Хрущёв (его антисемитские инвективы 1944 г. не были случайными) сделал ставку на Ближнем Востоке не на социалистический Израиль, а на национал-социалистский Египет Г.А.Насера. Тому был целый ряд причин (размеры Египта и его влияние в арабском и мусульманском мире), но неприязнь Хрущёва и многих советских высокопоставленных лиц к евреям сыграла немалую роль в переориентации СССР на союз с арабами.
«Дружба» СССР с Насером не только сыграла с Москвой злую шутку, но и изменила самосознание советских евреев. Этому союзу Москва уделяла огромное внимание. Тысячи советских специалистов строили Асуанскую ГЭС, нефтеперерабатывающий завод в Суэце, алюминиевый завод в Наг-Хаммади, Хелуанский металлургический, ставших основой египетской экономики. Тысячи советских офицеров обучали египетскую армию, всё вооружение которой тоже было советского и чехословацкого производства.
К 1967 г. советское руководство считало, что сильный и индустриализованный (с советской помощью) Египет вот-вот сокрушит Израиль и объединит арабский мир под социалистически знамёнами (и старалось закрыть глаза на то, что знамёна эти очень напоминают штандарты Третьего Рейха).
Насер был настолько уверен в своей мощи, что летом 1967 г. оповещал весь мир, что уничтожит Израиль. Израильтяне ждать нападения не стали и ударили первыми. Причём не только по Египту, но и по Сирии и Иордании, имевшими с Насером союзный договор.
Удар был страшен. За шесть дней израильтяне разгромили три арабские армии, сбили и сожгли на аэродромах почти всю авиацию, захватили тысячи танков и бронетранспортёров. Египетская армия сдалась в плен.
Советское руководство впало в ступор: того, что произошло, просто не могло быть. Советские СМИ растерянно бормотали об участии «масс американских и британских войск» в военной операции Израиля. Потерпело поражение советское оружие и советская военная школа, готовившая египетских офицеров, и Москва решила вмешаться напрямую. В Египет прибыло 32 тыс. советских солдат и офицеров: 18-я особая зенитно-ракетная дивизия, 135-й истребительный авиационный полк и 35-я отдельная истребительная авиационная эскадрилья.
И тут оказалось, что дело вовсе не в том, что «арабы – дураки и трусы», как объясняли советские люди победу израильтян. Наши части тоже не могли справиться с израильскими лётчиками и артиллеристами – те были малочисленны и хуже вооружены, но лучше обучены и намного сильнее мотивированы. Стало ясно, что ничего, кроме позора, прямое участие в войне с Израилем Советскому Союзу не принесёт. 2 августа 1970 г. в Каире командующий ВВС СССР маршал Павел Кутахов приказал прекратить участие в боевых действиях. Советское правительство уведомило Насера о том, что далее не может обеспечить защиту Египта и прекращает участие в конфликте. Война на истощение закончилась поражением, но уже не только арабов, но и СССР.
Для советского руководства произошедшее было крахом их представлений об устройстве мироздания. В 1967-70 гг. Израиль в глазах советских начальников превратился в настоящее средоточие зла, всесильный, непонятный и беспощадный Мордор. Дипломатические отношения между двумя странами были разорваны.
А евреи испытывали бурную радость. Именно тогда, на фоне постоянных военных сводок («…Израильская военщина обстреляла мирные египетские деревни в зоне Суэцкого канала… Египетские части дали отпор наглому агрессору, нанеся ему потери в живой силе и технике…») и слухов об участии наших солдат в боях, значительная часть советских евреев почувствовала гордость за Израиль и свою общность с ним. В советских городах появились тайные сионистские кружки, евреи начали изучать иврит, религию, историю и культуру своего народа.
Тем временем в Советском Союзе поднялась вторая волна антисемитизма – не такая мощная, как при Сталине, но ощутимая. Престижные вузы, телевидение, МИД, КГБ и МВД, «почтовые ящики» ограничивали приём евреев. Оскорбления на улицах, в магазинах, при подаче заявлений в вузы, при устройстве на работу не стали обычными, но время от времени случались; а ведь после смерти Сталина такого почти совсем не было.
Результатом стала активизация движения евреев за выезд из СССР. Советское начальство не желало массового исхода евреев - он подорвал бы репутацию СССР в мире. Поэтому получение разрешений на выезд превратился в мучительную, унизительную процедуру.
Тем не менее исход евреев нарастал: если в 1970 г. из СССР выехала 1 тысяча евреев, то в 1971 г. – уже 11 тысяч. Заметное превышение квот на выезд (1500 человек в год) было связано с началом открытых протестных акций – явления, небывалого в стране с 1927 г. Пикеты перед зданиями Верховного Совета происходили постоянно.
Предпринимались и насильственные акции: в 1970 г. лидер подпольной сионистской группы в Ленинграде Гилель Бутман и бывший лётчик Марк Дымшиц попытались захватить самолёт с целью нелегально выезда из страны.
24 февраля 1971 г. в приёмную Президиума Верховного Совета СССР вошли 24 еврея, которых не выпускали в Израиль. Они огласили «заявление 32-х» по поводу выезда в Израиль, и заявили, что не покинут помещение, пока их требования не будут удовлетворены. К удивлению всего мира, а также самих протестантов, их требования были удовлетворены. Однако лидеров движения «отказников» жёстко преследовали: в частности, Иосиф Бегун и Натан Щаранский за организацию протестов получили тюремные сроки.
С 1969 по 1976 год в Израиль уехали около 100 тысяч советских евреев. Выезд не прекращался до конца 1980-х, когда квоты были отменены, а процесс оформления – упрощён. Из агонизирующего Советского Союза хлынул бурный поток евреев; впрочем, тогда ехали все, кто мог: немцы, греки, финны, корейцы, поляки…
***
Процесс ассимиляции советских евреев, возвращение их части к национальным корням, и, как следствие – массовый выезд в Израиль связаны в первую очередь со становлением и развитием государства Израиль. Маленькая, вечно воюющая страна на Ближнем Востоке долгое время не воспринималась советскими евреями как своя – слишком тесно они были связаны с русскими, украинцами и другими народами, слишком прочно они забыли свой язык, культуру и историю. Шестидневная война представила Израиль в их глазах как нечто совершенно новое – сильную, уверенную в себе страну, способную сокрушать врагов. Для советских людей, а евреи были очень советскими людьми, военные успехи всегда значили очень многое. Громкие отзвуки той победы привлекли внимание евреев к Израилю, и напомнили о том, что это их страна. В результате часть евреев отправилась на историческую родину, но и для оставшихся Израиль уже не был, как в 1950-е гг., чужой и не интересной страной: они стали как бы связующим звеном между двумя родинами – исторической и той, где они родились и выросли.
Цимес. Жизнь современных евреев