«Варвара мостит, Савва гвозди острит, Никола прибивает», – говорили в народе про дни с 17 по 19 ноября. Потому как самые крепкие морозы в декабре приходились на это время. «Трещит Варюха – береги нос да ухо!» А ещё потому, что Варварин день начинал череду больших зимних праздников, предварял день памяти одного из самых почитаемых святых – Николая Чудотворца.
Отпразднует народ Николу, день-два потерпеть и солнышко уже на лето повернёт. Начнут потихонечку ночи укорачиваться, а дни – прибывать. Помнили об этом люди и присказку потому сочинили: «Варвара от ночи на куриный шаг урвала –к дню притачала».
Бабьим праздником считался Варварин день, прясть да рукодельничать не полагалось. Зато можно было молиться святой – о благополучии, о спасении от внезапной смерти без покаяния. Беременные особо великомученицу почитали, просили у неё здоровья для себя и ребенка. Молились ей и бездетные женщины, прося помочь забеременеть.
А в наше время святой Варваре ещё и в армии молятся – считается она покровительницей ракетчиков, артиллеристов, миномётчиков и всех тех, кто в войсках стратегического назначения служит.
Если 17 декабря выдавалось морозным, то ждали, что холода продержатся ещё долго. Подтверждением тому было обильно усыпанное звёздами небо, дым столбом из трубы да ясный алый закат. Если же дым из трубы стелется по земле, звёздочки тусклые, а то и вовсе небо облаками затянуло, ещё и собачий лай слышится глухо – будет оттепель. Но и в этом плохого не видели. Тепло на Варвару предвещало хороший урожай льна.
Поглядывали также на поведение елей. Чувствуя ясную погоду, тянули они ветви вверх. Зато на метель мудрые деревья свои лапы к земле клонили, чтобы снегом не поломало.
А вечером, собираясь у печи, старики пересказывали внукам житие святой великомученицы Варвары.
Жила она давно, году в трёхсотом. Язычество ещё сильно было, а христианство только расходилось по свету. Родилась Варвара в богатой семье, да мать потеряла рано. Отец от горя такого и страха за дочь запер её в башне высокой. Жила себе Варвара не тужила, науки премудрые постигала, рукоделием занималась, в окно всё смотрела и миру огромному удивлялась. «Кто красоту такую сотворил? Неужто истуканы, которым все кланяются? Так видела сама – и пальцем они пошевелить не могут, и страшны в ликах своих безобразных. Нет, не могли это идолы быть», – так про себя думала.
Шло времечко, стала Варвара красавицей несказанной, начали сваты к родителю ездить. Да только дочь-упрямица ни за кого замуж идти не хотела. «Дикаркой выросла», – посетовал родитель, подумал-подумал и разрешил Варваре из башни своей выходить, с людьми общаться.
Не знал он, что сведёт промысел Божий красавицу с христианами, которые все мысли её подтвердят и правду про сотворение мира, про Троицу и Спасителя расскажут. Покрестится от них Варвара, и сама христианкой станет.
Вот уехал как-то отец в края дальние по делам, а дочь дома осталась. И строили тогда у них слуги не то башню, не то баню, никто толком и не помнит уже. Только окон там должно было два быть. А Варвара пристала к строителям: сделайте три и всё тут! Куда деваться, хозяйская дочь – согласились.
Как вернулся отец, посмотрел и давай спрашивать со строителей, кто его слово нарушил. А Варвара заступаться бросилась: «То я, батюшка, упросила. Три окно всё ж лучше, чем два. Бог, Он ведь тоже в Троице един». Услышал отец христианские речи, понял, что дочь его от старых богов отвернулась, и разгневался страшно. Вынул меч, замахнулся на Варвару, а та на утёк. Спаслась только тем, что расселина каменная перед ней раскрылась сама собой, а перед отцом её – захлопнулась. Однако же недолго удавалось Варваре прятаться, а как схватил её отец, так страшным пыткам тут же и предал. Сам на суд к правителю отвёл, сам истязал дочь, некогда любимую. От мучений и стыда должна была Варвара умереть в темнице, но не допустил Господь, Сам к ней явился и исцелил.
Увидели это чудо люди. Некоторые уверовали тут же, как святая Иулиания, Ульяна по-нашему. Пожалела она красавицу, поняла, что права та во всем. И тоже христианкой себя объявила. Так вместе с Варварой на мученическую смерть и пошла.
А вот отец варварин пуще прежнего взбеленился. Добился от правителя, чтобы к смерти родную кровинку приговорили. Сам в руки меч взял и отсёк голову ставшей святой девице.
Говорят, от злобы своей он решил дочь убить. Да кто уж знает… может, и дрогнуло в нём отцовское чувство. Увидел, как измучил он бедную девушку, как опозорил её. Понял, что она тверда в свое своём, значит, терзать её и дальше будут, а сколько – неведомо. Потому и попросил казни, чтоб отмучилась поскорее.
Неизвестно нам, что было там на самом деле, да только недолго прожил он по смерти дочери – вскорости его молния поразила. Покарал Господь мучителя.
А Варвару да Иулианию с ней вместе за стойкость в святые принял.