Эль Греко (исп. El Greco; настоящее имя Доменико Теотокопули (Доменикос Теотокопулос); 1541, Кандия, Крит – 17 апреля 1614, Толедо, Испания) – испанский живописец греческого происхождения. Став популярным и востребованным мастером при жизни, был предан забвению на целых три столетия после смерти. Благодаря пестрой биографии, живопись Эль Греко вобрала черты сразу нескольких мощных течений: византийской иконописи, итальянского Ренессанса и маньеризма, все это под соусом испанского мистицизма. После того, как его «заново» открыли, своеобычное и слабо поддающееся классификации творчество испанского грека стали относить к истокам модернизма, а его произведения начали цениться так же высоко, как и признанные шедевры старых мастеров.
Особенности творчества художника Эль Греко: перемещаясь на протяжении жизни из страны в страну, живописец взял наиболее понравившиеся ему черты от каждой из школ, с которой ему приходилось сталкиваться. Каллиграфическая точность критской живописи в сочетании с ярким колоритом византийской иконописи, мистический экстаз католических религиозных сцен и художественные приемы маньеристов позволили Доменико создать свой уникальный узнаваемый стиль, не позволяющий в чистом виде отнести его ни к одному из течений.
В 1881 году директор музея Прадо откажется включать в коллекцию работы этого художника, заявив, что «нелепые карикатуры не имеют ничего общего с истинными произведениями искусства». Спустя сто лет политика музея кардинально изменилась: для экспозиции картин Эль Греко выделят отдельное помещение и будут стремиться выкупить все доступные полотна его кисти. В наши дни Доменико Теотокопули в Испании почитают как национальную святыню, а в Толедо, где он провел большую часть жизни, расположен музей его имени.
Дату рождения художника определили исходя из того, что 1601 году он созвал гостей праздновать свой 60-летний юбилей. Поэтому считается, что будущий эксцентричный мастер родился в 1541 году недалеко от современной столицы острова Крит в семье сборщика налогов. Он осваивал ремесло в иконописной мастерской, и в документе, датированном 1566 годом, значится, что художник Доменико Теотокопули – мастер миниатюр и фресок.
Усвоив уроки византийской иконописи, жадный до знаний критянин закономерно направил свой взор в сторону Италии, где в то время творили самые продвинутые и просвещенные мастера. В Венеции к критской манере молодого художника письма прибавились познания о перспективе и узнаваемый венецианский колорит. Следующей короткой остановкой на его пути стал Рим. Он окончательно осел в Испании, привезя с собой свое итальянское прозвище "Эль Греко" – "грек". Полное имя на его новой родине выговорить никто просто не был в состоянии, хотя на своих картинах он будет ставить подпись Kres – «критянин».
Необычные приемы изобразительного языка, свойственные Греко, не являются открытием лишь его одного — некоторые аналогии им в той или иной форме обнаруживаются в творчестве позднего Микеланджело и позднего Тинторетто. Но если художественный образ мастеров Возрождения основывался на синтезе реальности и высоком обобщении, то в искусстве Греко возобладало воображаемое, ирреальное начало. Сама среда, в которой художник помещает какую-либо сцену, — это фантастический потусторонний мир, мир чудес и видений. В беспредельном пространстве стираются грани между землей и небом, произвольно смещены планы. Если вы один раз увидели его работы, вы безошибочно определите его стиль всегда. Образы Греко похожи на бесплотные тени в экстазе. У них неестественно вытянутые фигуры, судорожные жесты, искаженные формы, удлиненные бледные лица с широко открытыми глазами. Греко использует эффект стремительного изменения масштабов фигур и предметов, то "внезапно вырастающих, то исчезающих в глубине. Тот же принцип применен и в их резких неожиданных ракурсах. Небо в его картинах, напоенное сиянием мерцающего света, с парящими фигурами ангелов и святых, или драматически сумрачное, подобное бездонной темно-синей бездне, которая открывается в прорывах вихревых облаков, воспринимается как олицетворение высшей божественной силы.
Но как ни экспрессивны в искусстве Греко приемы композиции, рисунок, восприятие пространства, чувство ритма, наиболее важное и значительное в его образной системе — колорит. Колористические достижения художника являются своеобразным продолжением исканий венецианской школы. Греко как бы извлек из венецианской системы колоризма ее глубокую византийскую подоснову. Художник достигает исключительной светозарности красок, словно излучающих из себя внутреннее пламя. Он смело сопоставляет лимонно-желтые и сине-стальные, изумрудно-зеленые и огненно-красные тона. Обилие неожиданных оттенков — желтых по красному, желтых по зеленому, ярко-розовых по темно-красному, зеленых по красному, применение ослепительно белых и густо-черных красок — все придает гамме Греко огромную Эмоциональную напряженность. Этот необычный колорит, проникнутый беспокойной борьбой противостоящих цветов, то ярко вспыхивающих, то гаснущих в мерцании призрачного нереального света, является одним из главных средств мистического преображения реальности.
С этой картиной случилась забавная история. Дело в том, что в Испании не было принято заранее оговаривать размер гонорара художников. Его определяли эксперты по завершении работы, и суммы, назначенные за его картины, никогда не устраивали Эль Греко, и он судился с заказчиками до тех пор, пока не получал сколько-нибудь соответствующую его представлениям оплату. И эти мытарства не прошли даром: благодаря гонору чужеземца, местные живописцы получили право оспаривать свои гонорары, ссылаясь на «прецедент Эль Греко». Надо сказать, что препирательства Эль Греко по поводу "Эксполио" были весьма обоснованы. Это был первый и последний случай в его жизни, когда он приобрел дорогущий красный пигмент для одежд Христа. Ни одна, даже самая крутая фотография не передаст колорита картин Эль Греко, а уж тем более, светящейся яркости этих красных одежд. Деньги он отсудил, но такого пигмента больше не покупал.
Филипп II заказывает Эль Греко несколько полотен для Эскориала в1580. Столь не похожая на традиционные произведения церковного искусства, картина Греко не была оценена ни Филиппом II, ни придворными мастерами-итальянистами. Филипп заплатил за картину, но не повесил ее (это сделает потом Филипп IV, что подчеркнет идею о том, что в 17 веке Эль Греко не потерял актуальности, оставаясь все таким же крутым). Ее место в соборе Эскориала было отдано полотну посредственного итальянского живописца. Разочарованный своим неуспехом при дворе, Греко покинул Мадрид и поселился в Толедо. Некогда «сердце Испании», древний Толедо в 16 веке стал приютом старой феодальной аристократии. Потеряв значение государственной столицы, Толедо остался центром инквизиции и богословской мысли. Толедская интеллигенция увлекалась идеалами средневековой культуры и мистическими учениями. Ее духовная жизнь, в которой значительное место занимали музыка, поэзия и искусство, отличалась большой утонченностью. Эта среда оказалась наиболее благоприятной для развития дарования Греко.
В большинстве своем его картины, написанные на сюжеты Нового завета, обладают известным единообразием художественных решений. Греко часто возвращался к одним и тем же образам. Среди произведений подобного рода выделяется его знаменитая картина «Погребение графа Оргаса» (1586; Толедо, церковь Сан Томе).
Между образами святых Греко и его портретными работами не всегда имеется резкая принципиальная грань. И в портрете художник путем заострения определенных черт характера, которые ему были интересны, стремился раскрыть одухотворенный внутренний мир человеческой личности. Портреты Греко значительно более жизненны, чем святые. Но не все они равноценны. Эль Греко за неимением денег часто писал в образах святых пациентов психбольницы.
Все скрыто, погашено в этом изможденном узком лице, и лишь прекрасные скорбные глаза полны влажного блеска и взгляд их, удивительный по своей эмоциональной взволнованности, словно отражает в себе сложное душевное движение.
Благородная интеллектуальность облика подчеркнута в портрете поэта-мистика, друга и почитателя Греко фра Ортенсио Парависино (1609; Бостон, Музей). У него подвижное болезненное лицо, непринужденная поза, живой жест нервных рук. Художнику удалось создать очень чистый и светлый образ. Его одухотворенности тонко соответствует исключительно свободная, построенная на сочетании светотеневых пятен живописная манера.
Для творческой эволюции Греко характерно нарастание мистицизма и трагического чувства обреченности. В его поздних произведениях образы становятся все более ирреальными, болезненно-фантастическими. Деформированные фигуры в своей предельной экстатичности напоминают взвивающиеся к небу языки пламени. Одежды и драпировки, окутывающие бесплотные тела, словно живут своей жизнью, подчинены особому ритму движения. То внезапно вспыхивающий, то скользящий свет, эмоциональное воздействие которого у Греко исключительно велико, разрушает материальность форм.
Солнечный свет Эль Греко не любил — говорил, что он мешает его внутреннему свету, и подолгу сидел в абсолютно темной мастерской. Зато неестественного, мистического света много на его картинах, которые без труда можно разглядеть даже в плохо освященных храмах и выставочных залах. Полотна Эль Греко лучатся загадочным перламутровым светом, происхождение которого — вполне «техническое», хоть и уникальное.
Сначала он покрывал холст белилами, поверх клал жженую умбру — чтобы сквозь тончайший коричневый слой просвечивали белила (такая тонировка грунта называется имприматура). После этого снова белилами намечались фигуры — в этот момент на полотне и рождалось уникальное жемчужное свечение, которого невозможно было добиться, смешав краски просто на палитре. Оттеночные краски наносились тончайшим слоем, часто Эль Греко обходился одними только полупрозрачными лессировками, не прибегая к основному цвету. Греко не имел последователей. Совсем иные задачи стояли перед испанской живописью, в которой на рубеже 16—17 вв. поднималась могучая волна реализма, и искусство его было надолго забыто. Но в начале 20 столетия, в период кризиса буржуазной культуры, оно привлекло к себе большое внимание. Открытие Греко превратилось в своеобразную сенсацию. Сбылось пророчество одного из современников Эль Греко, написавшего эпитафию: «Последующие столетия будут восхищаться его искусством, не имея возможности ему подражать».
Ставьте лайк, делитесь с друзьями, автор много старался.