Часть 1.
Первой пищей для ребенка является молоко - производная тела матери. Для еще недифференцированной психики ребенка пища - это та же мать, проникающая во внутрь, наполняющая жизнью. Младенец как бы потребляет свою мать, поедает, усваивает.
Это самые ранние ассоциативные связи в мозгу, на их основе будут строиться все отношения - с другими, с миром, с собой. Главная задача этого периода - обретение чувства безопасности через слияние. Только имея достаточно уверенности в безопасности мира можно успешно продолжать развиваться.
Если этот возраст проходит благополучно, у нас появляется прочная связь: мама - еда - безопасность - удовольствие (Не это ли зачастую является причиной семейных раздоров - когда жена не умеет готовить как мама мужа?😂). Внутри психики формируется положительный образ матери, на который можно опереться, и себя - принимаемого и любимого.
Следующим этапом, который растянется на много лет, будет этап обретения индивидуальности, самостоятельности. Для чего необходимо отделиться, сепарироваться от родителей.
Наиболее ярко стадия сепарации проявляется в подростковом возрасте. Опыт обретается через контраст, поэтому ребенок, еще вчера мечтающий быть как родители, сегодня заявляет, что никогда не будет таким как они. Если родители надежны и их образ в целом достаточно хороший, со временем подросток сможет вернуться к опыту родителей, взяв то, что окажется полезным и обретя свой собственный. Если родители достаточно надежны и при этом гибки в установлении правил и достижении компромисса - пубертат пройдет мягко, без значительного бунта.
Если же связь с матерью, едой, миром и своим телом окрашена негативными переживаниями - страхом, гневом, стыдом, обидой - ресурса для сепарации оказывается недостаточно. И отделение проходит через резко противоположные родительским установки, отрицая весь опыт связанный с родителями.
Вот тут-то зачастую и происходит первый анорексический эпизод.
Часть 2.
Сталкиваясь с любым расстройством, в т. ч. с анорексией, я стараюсь прежде всего рассмотреть личность человека и историю его страдания. Этим психолог принципиально отличается от психиатра и врача-психотерапевта. Мы же исходим из того, что любая болезнь - это наиболее удачный (подходящий и экономичный) механизм адаптации, способ справиться с непереносимыми событиями внешней и внутренней реальности. Главной задачей становится поиск альтернативных способов жизни, уменьшение страдания до объемов, которые человек сможет выдерживать.
В этом контексте важным является обеспечение максимального комфорта, спокойствия и возвращения способности получать удовольствие от многих вещей, в том числе от еды. Это крайне непростая задача, поскольку на момент обращения к психологу, нейронные связи уже функционируют так, что дофамин (гормон, отвечающий за предвосхищение удовольствия) вырабатывается в ответ на отказ от еды, при мыслях о снижении показателей на весах. Сам голод, а вернее, борьба с ним, начинает приносить удовольствие.Тем самым усиливая мотивацию.
Люди, попавшие в ловушку анорексии, это те, кто способен строить долгосрочные планы, откладывать удовольствие ради "великой цели", отказываться от своих потребностей. Они получают удовольствие от преодоления трудностей, физические страдания позволяют им чувствовать себя достойнее, выше окружающих, делают их особенными. Умерщвление плоти ради торжества духа.
Это бунт против общества. Доведение до крайности стандартов красоты, которые диктует модная индустрия. Это попытка стать замеченным как личность, для чего приходится сначала до предела уменьшить, а потом и уничтожить свое тело. Попытка показать, что я - это не только физическая оболочка, а нечто большее.
При анорексии всегда можно наблюдать отщепление тела. Тело становится объектом контроля. Оно как бы превращается в зверя, с его низменными потребностями, которые нужно обуздать, укротить. Но в этом случае и личность становится заложником.
Часть 3.
Работая с больными анорексией, часто можно заменить противоречащие друг другу мотивации. Когда я задаю вопрос "Для чего вы пришли ко мне?", в ответ часто слышу - "Чтобы вылечиться, стать нормальным". Если тут же спросить, чего человек хочет, обычно звучит - похудеть, еще больше сбросить вес. Для самого человека в этом нет противоречия.
Как терапевт, я была удивлена, впервые столкнувшись с этим феноменом. Позже я поняла, что такая разнонаправленность мотивационных векторов - это и есть одна из главных трудностей в работе с анорексией.
Среди коллег я слышала, что в контрпереносе (чувства, которые терапевт испытывает к клиенту) многие сталкиваются с гневом или страхом, возникающие в ответ на непоследовательность поведения клиента. Терапевт ощущает свою несостоятельность, невозможность что-то сделать с разрушительным поведением больного, теряет контроль за происходящим. И вступает в борьбу.
Все. В битве за контроль оказывается проигранной война за клиента. Аноректик умеет бороться, он делает это достаточно долго с собой. А с терапевтом - это вообще плевое дело. Ответом на давление, уговоры, авторитетность и авторитарность будет ложь о количестве съеденного, о весе, о том, что стало лучше. Клиент будет охранять свое страдание и продолжать терять вес.
Поэтому в контексте работы с анорексией особенно важно быть безопасным для клиента, уважать его выбор, не бояться разговоров о смерти и уметь их выдерживать. Уметь принимать и уважать его заболевание. Отдать контроль за ситуацией клиенту, но суметь стать надежной опорой для той его части, которая хочет вернуться к нормальному функционированию.
Часть 4.
По статистике, при госпитализации и кормлении через зонд, психическое состояние значительно ухудшается. В то время, как при постепенном наборе веса под контролем самого клиента наступает значительное улучшение.
Объяснение этому мне представляется довольно простым - в первом случае уровень функционирования психики снижается до момента, когда человек перестает принадлежать себе, его тело превращается в объект манипуляции не только для него самого, но и для окружающих. Он по сути превращается в младенца, лишенного всяческого контроля над реальностью.
Во втором же - напротив, усиливается уровень субъективного контроля за жизнью. Появляется свобода выбора. Уровень функционирования приближается к невротическому.
Аноректику важно оставить контроль. Контроль помогает снизить тревогу. Но его необходимо переориентировать. Тут работает все то, что эффективно при терапии любой зависимости - например, помощь другим, попавшим в ту же беду, забота о ком-то, кому нужна помощь. Чувство собственной значимости, важности для других, может вполне успешно заменить чувство превосходства от пребывания в страдании.
В этом случае, сам конфликт переходит на другой уровень. С психотического вопроса "существую ли я вообще? ", когда страдание есть подтверждение моего существования, через пограничное "могу ли я существовать без другого?" (В данном случае, без материнской фигуры, которая проецируется на собственное тело), к невротическому "как мне существовать вместе с другими?".
Поскольку другие взаимодействуют с нами именно через тело, вывод в социум больного с анорексией (при условии достаточного ресурса), играет важную роль в терапии. Через установление отношений с терапевтом, клиент учится выстраивать отношения с другими. Качественное взаимодействие, в свою очередь, становится надежной опорой способной поддержать человека в трудной ситуации, дать ресурс для более успешных и зрелых способов адаптации.
Информация была полезной? Подписывайся и ставь 👍
Полные версии текстов на странице инстаграм @psihofit