Рядились как пугало, но ими восхищались: рассказываем кто такие «инкруаябли» и «мервейёзы»

Для понимания разговоров юных почитателей интернет-игр порой требуется переводчик, так много специальных терминов они употребляют. Но новояз присущ и другим общественным явлениям. Особенно часто такие лингвистические «новоделы» появляются после революций.

И сейчас речь не о том, какие кошмарные словоформы придумывали большевики после Великой Октябрьской. Речь о лексиконе другой великой революции, французской.

Фрики времен Директории

Когда мы повторяем: «О, времена! О, нравы!» — где-то в глубине души понимаем, что проблемы с нравами и всем прочим существовали в любые времена истории. Пусть и в разных формах. Всегда были свои «хиппи», «панки» и прочие экстремалы моды и даже просто фрики.

Нечто подобное, как пена революционной волны, родилось и в конце событий Великой Французской Революции. Подобно России начала 20-го века, Франция на рубеже 18-го и 19-го пережила несколько социальных катастроф. С «кровавым» монархическим режимом то безжалостно расправлялись, то вновь реставрировали формат королевского правления. В этой мутной водице десятилетий постоянных смут и рождались презабавные явления, о которых сейчас пойдет речь.

Часть аристократии во времена Директории, то есть, в конце 18-го века, после свержения монархии, не скрывала своих пристрастий к роскоши. Но были и встречные движения, своеобразный протест против общепринятых норм, а то и просто фиглярство, оригинальничание напоказ. Причем, «протестанты» были из высших слоев общества, они могли позволить уродовать себя новым обличьем.

Невероятные инкруаябли

Называли «модников наоборот» инкруаяблями, от термина «инк’уаябль», что означает «невероятные». И впрямь выглядели они «прикольно», используя современную лексику молодежи. Огромные очки имитировали близорукость, складки на спине короткого редингтона намекали на горб, а галстук непотребных размеров подсказывал, что его владелец имеет больной зоб. Зачем было делать из себя мнимых больных? — Да по приколу!

Имидж дополнялся огромным кольцом в ухе (хорошо, хоть не в носу!), мешковатыми нелепыми брюками, лохматыми волосами, остроносыми ботинками. Последний штрих: крепкая суковатая палка, заменявшая «интеллигентскую» трость. Простенько и сердито, и послужит орудием, если вдруг в модный квартал забредут простолюдины-санкюлоты.

Мервейёзы; ужель та самая Жозефина?..

Женщины, понятно, тоже не преминули воспользоваться моментом, чтоб не поучаствовать в общем модном безумии. Представительницы прекрасного пола, включившиеся в эту гонку, стали именоваться как «мервейёзы» (то есть, «дивные, великолепные»). Они вообразили себя дивами античных времен, обряжаясь в тонкие, полупрозрачные одежды, отдаленно напоминавшие греческие туники.

В те же времена мода обогатилась таким новым понятием и явлением как сумочка-ридикюль. Еще одной оригинальной деталью образа был длиннющий шлейф платья. Его часто можно видеть на карикатурах того времени. «Под Грецию» моделировали и прически красоток той эпохи, часто женщины стригли волосы коротко и завивали их, дабы стать похожими на античные изваяния.

Альтернативой служили белокурые парики, увенчанные огромными шляпами. Красная шаль, накинутая поверх всего этого великолепия, напоминала о трагедии убийцы Марата Шарлотты Корде. На лодыжках эти «гречанки» носили дорогие браслеты, которые красовались из-под дерзко приподнятых юбок. Будущая муза Наполеона Жозефина была в числе мервейёз.

Жмите ПОДПИСАТЬСЯ, чтобы всегда быть в курсе всего интересного! Не забудьте поставить лайк, если было полезно.