…Стояла ещё середина октября, а суровые зимние холода уже уверенно хозяйничали на ещё недавно осенних пейзажах Таймырской тундры. Всё здесь, и снег и стужа, сама суровость этого северного края, торжествовала беспредельно и безгранично. На всей огромной территории. Глядя как позёмка, легко и даже где-то резво, по-детски перепрыгивает с крыши на крышу, невольно улыбаюсь – есть в этом что-то надёжное и постоянное, доброе.
За моим окном, вторые сутки дул, не уставая, трудяга северный ветер. Тому, кто хотя бы раз побывал на крайнем севере, наверняка помнится этот звук. Свист, воскрешал в памяти картины из старых, ещё черно-белых фильмов о героях зимовщиках. Живописно представлялся тот момент, когда кто-нибудь входил в землянку, а за ним влетал белый поток холодного воздуха. Это пение продолжалось то стихая ненадолго, то с новыми силами звучало и гудело. Наш дом стоит на самой окраине и в такие минуты, казалось, что он продувается насквозь как воронье гнездо.
Дом стоит не только с краю, но ещё и на самой высокой точке маленького северного города. Если посмотреть из окна, выходящего на запад, то можно было видеть на другой, нижней части города, золочёные купола Свято-Введенского храма, а дальше за ними Енисей…
Из других окон, выходящих на север, были видны гаражи – строения старые, полуразваленные, и новые, уже современные. Последних, казалось гораздо больше, и это уже диктовало время. А дальше, там за этими гаражами, начиналась тундра, самая настоящая тундра. Порой её четвероногие жители посещали ближайшие городские дворы, и не столько из любопытства, сколько из банального желания поживиться чем-нибудь на мусорных точках. Пробраться сквозь собачьи кордоны, устроенные в тех самых гаражах, подчас бывает нелегко, или даже невозможно, но были счастливчики, а точнее великие хитрюги, которым это удавалось.
Подобные события, здесь не считаются чем-то из ряда вон выходящими. Хотя, был даже случай, когда песец укусил человека за ногу. Да, что и говорить, человек и природа здесь всегда были самыми тесными соседями.