Возможно, мы ожидаем вхождения Белоруссии в состав РФ...
В декабре 2020 года исполнился 21 год со дня подписания договора "О союзном государстве России и Белоруссии". В каком состоянии находятся интеграционные процессы в этом проекте и когда наконец мы сможем увидеть его полноценную реализацию?
Союзное государство можно назвать отложенной интеграцией. Два десятилетия Минск и Москва держали его в уме решая двухсторонние насущные вопросы. Но полноценную интеграцию в союзное гос-во откладывали на время, когда к ней будут больше готовы. Пока готовности нет, страны создали общие национальные органы, предусмотренные договором.
Но на практике они оказались чисто формальными. Реальное развитие отношений до сих пор зависит от двухсторонних связей Минска и Москвы.
Несмотря на всё, Россия очень серьёзно помогает экономике своего союзника: кредиты, инвестиции, скидки на газ и нефть. Так, по данным МВФ, общая поддержка белорусской экономики со стороны России только за период 2005–2015 годов — $106 миллиардов.
Но из-за проблем 2015 года, связанного с падением цен на нефть, Россия начала жёстче контролировать поставки нефти и газа в Белоруссию, что далеко не было по нраву бывшей республике.
Белоруссия начала искать поставщиков с Запада, тем самым отвергая предложения России, и помогая её прямым конкурентам. Но, после митингов по поводу президента Лукашенко Запад отвернулся от них, и Белоруссия снова начала искать точки сближения с Россией. Всё это даже вылилось в обоюдное подписание общего договора виз.
На вопросы России о том, почему страна сначала пыталась уйти от своего союзника, который помогал ему десятилетиями МИД Белоруссии ответил так:
«Ни в коей мере нельзя упрекать Беларусь в том, что она стремится проводить многовекторную политику. В этом лежит выживание Беларуси как государства»
Да, конечно, мы понимаем. Теперь предательство России и поворот к ней спиной означает "многовекторная политика". Так и будем называть впредь.
? Реальность и реализуемость Союзного государства заключается далеко не только в нежелании Минска отдавать часть суверенитета «наверх», но и в противоречии интересов сторон по поводу разных моделей интеграции. Белоруссия всегда придерживалась концепции двух равноправных и суверенных частей Союзного государства, что будет означает фактическое право вето у Минска на суверенные решения Москвы, и наоборот.
В рамках общей внешней политики это могло бы означать, что Россия, например, не смогла бы без согласия Минска присоединить Крым или наложить контрсанкции на Запад. Подобным коллегиальным образом равноправных субъектов работает Евросоюз — все важные решения принимаются коллективно и сообща.
Далеко не факт, что на такую модель может согласиться Россия. Москва позиционирует себя как старшего брата и наверняка хочет видеть распределение полномочий соразмерным с экономическим, политическим и военным весом сторон. Что, в свою очередь, будет означать потерю суверенитета для Минска, потому что тогда не будет паритета и равенства: львиную долю влияния в наднациональных органах займет Россия.