– История в вашем новом романе, по сути, про движение к апокалипсису. И в этом смысле оправдание острова – это спасение?
– Знаете, это такая старая модель и она существует в культуре, в частности в фольклоре. Лесков очень любил говорить: «Всякая земля стоит до тех пор, пока в ней живут три праведника».
Эту историю рассказывает Библия, когда рассказывает о Содоме и Гоморре, там ведь очень интересная торговля Авраама с Богом. Авраам не хочет, чтобы пролился огненный дождь, и он говорит Богу: «А вот если найдется в Содоме пятьдесят праведников, пощадишь ли город?», и Бог ему отвечает: «Пощажу», Авраам говорит: «А если сорок пять?», он говорит: «И сорок пять пощажу». Авраам задумывается и говорит: «Прости меня, я прах и пепел, но если их будет тридцать пять, пощадишь?», Бог говорит: «Пощажу». И вот так они медленно доходят до десяти и Бог говорит: «Если найдется десять праведников – и ради десяти пощажу». Но даже десяти не нашлось.
И вот эта очень старая повествовательная модель, выражаясь языком литературоведения, и была использована. Только у меня это было скорее в фольклорном смысле решено: три праведника, которые держат землю, как, условно говоря, три точки определяют площадь в геометрии. Это собственно и было оправданием острова.
На острове сложилась очень плохая атмосфера, по всем показателям плохая, и курс лежал, видимо, к катастрофе. И они находят двух человек, трех они не могли найти. И эти два человека идут во время извержения вулкана на гору и говорят с Богом. И они – это собственно оправдание.
Строго говоря, оправданием является даже не то, что они говорят, а то, как они живут, то, как они жили. И в конце историк говорит: «Да, их было только двое, но ведь Христом сказано, что "где двое или трое собрались во имя мое, там я посреди них"», и он говорит: «Так вот он был третьим».
Мне кажется, что одна из важнейших тем моей книги – это этическое измерение истории. Это очень важно.