На «золотом карантине» я решил просмотреть весь репертуар Харьковского театра оперы и балета. Вскоре предстояло покинуть родное училище и я хотел напоследок «окультуриться» по максимуму. Наверняка меня ждала по распределению какая-нибудь Тмутаракань.
Балет "Лебединое озеро" П. Чайковского - вот что было первым для меня. Я не поскупился и взял дорогой билет в ложу бенуар, поближе к действию. Ложа была выше уровня сцены и я надеялся всё подробно рассмотреть. Балет этот был мне известен, его любили показывать по советскому телевидению, кое-что из истории создания и авторе я почерпнул из музыкальной литературы. Теперь мне предстояло встретиться с прославленным балетом лицом к лицу. Я занял место пораньше и с интересом наблюдал за жизнью оркестровой ямы, рассматривал инструменты и музыкантов, вслушивался в звуки. Обратил внимание, что пожилые дамы первого ряда подходили к яме и общались с музыкантами. Видимо, это были ветераны сцены. Заметил, что как-то многовато зрителей рассмотрели меня, похоже, что военная форма была редкостью в театре.
Наконец, появился дирижёр, всё стихло и полилась музыка. Когда открылся занавес, я обнаружил, что декорации были другими, совершенно отличались от телевизионной постановки. А я-то полагал, что балет одного автора в любом театре должен ставиться одинаково: костюмы, декорации и прочее. Не особо вникая в действие на сцене, стал тщательно изучать декорации и освещение. Работа художника меня не отпускала. Декорации меня восхитили. Однако, вскоре и действие в этих декорациях привлекли моё внимание.
Когда начались танцы лебедей, то я сильно разочаровался. Подумать только: кордебалет выстроен не по ранжиру, ноги поднимают не одновременно, не на одну высоту! Четыре года строевой жизни, участие в редких парадах - дали о себе знать на балете. В чём-чём, а в одновременных действиях массы народа я толк знал. Тут, конечно, и ракурс на сцену роль сыграл, да и живое наблюдение. По телевизору я смотрю постановку глазами оператора, а тут сам точку обзора выбрал.
Кстати говоря, я чаще всего недоволен работой операторов на парадах в Москве. Выбирают точки для камер не всегда удачно. Частенько вместо красоты строя показывают какую-то мешанину.
Короче, стали меня эти "лебеди" сильно раздражать слабой строевой подготовкой. Пришлось рассматривать их поодиночке. Третья часть их была явно с лишним весом. У некоторых выражение лица было недовольным. А ещё - они на кого-то периодически бросали насмешливые взгляды и многозначительно переглядывались между собой. Я проследил и обнаружил на самом краю молодую танцовщицу. Она была ближе всего ко мне, я мог подробно её рассмотреть. Я же и бинокль взял.
Она танцевала самозабвенно, пот блестел на лице. Мне казалось, что она ощущала себя прима-балериной! Об этом говорило всё: амплитуда движений, их чёткость, вдохновенное выражение лица. Так вот кто был предметом насмешливых взоров её коллег! Я стал смотреть только на неё. Я ею любовался! Она спасла моё впечатление о балете, вполне примирила с танцем грузных и недобрых артисток. Мне хотелось найти её за кулисами и поддержать похвалой, потому что её коллеги, наверняка, над ней насмехались. Но я не осмелился. Я торопился в казарму.