«Туристический» поход организуют по турпутёвке, а поход туристский рождается по зову гор и тайги. Нет в Крыму тайги - только сосна да колючий кустарник, но горные пастбища Демерджи и Караби-яйла манят к себе лунным пейзажем, взметнувшейся скальной грядой над иссине-чёрным морем. Не замышлялось покорять покорённые вершины Крыма, но по привычке тянула высота. С детства засели в памяти крымские рассказы Паустовского, исторически привлекательной оставалась окраина эллинского мира - Таврика. Так вышло, что только в 1991 году, перед распадом СССР, удалось взглянуть на далёкий загадочный полуостров…
Брежневское время притупило интерес к будущему. Сказочное времечко, когда от каждого – по способности и каждому - по потребности откатилось в недосягаемое «далёко». Задремавшие массы пришлось встряхнуть святой военно-патриотической темой. Припомнили и Большую и Малую землю, сюда, до кучи, приплели и целину. Обыденными стали помпезные кремлёвские застолья, фальшивые речи и наградные побрякушки. Страна примерялась к наклонной дорожке. У советского очага прочно пригрелся зелёный змий, треть семейного бюджета уходила на вино. Народ постоянно приходилось расшевеливать, поэтому высшая форма общественно-политической организации трудящихся поднажала на сферу строительства. По спущенным партией планам всё время где-то что-то строили и ломали, ломали и строили.
В семидесятые годы между Сивашом - «Гнилым морем» и Каркинитским заливом Чёрного моря, в степи, близ запылённого городка Армянска, появившегося на месте средневекового селения Армянский Базар, воздвигли завод двуокиси титана. Москва-столица считала, что распылённая на крымских просторах серная кислота нисколечко не повредит всесоюзной здравнице. В старческих умах московских правителей витала безумная мысль запустить-таки в Крыму, в сейсмически опасном районе страны, атомную электростанцию. Кабы не чернобыльская трагедия, напугавшая ЦК КПСС, вместе с Политбюро, «мирный» атом Казантипа наворочал бы немало бед.
Крымский завод строили одновременно со строительством благоустроенных квартир для заводчан. В поисках работы и жилья на Перекопский перешеек прибыли десятки семей, в том числе с сибирской стороны, из Каменска. Жителем Армянска стал Валерий Анкудинов.
Без особой радости он покидал уральский край, родню, своих верных друзей, с кем ходил на тянь-шанские вершины в одной связке. Пришлось привыкать и к южным людям и к южному климату.
Народ везде разный, но все наперёд ставят дело, а не слово. Немногословный, мой брат Валера, был человеком дела. На заводской подстанции он отвечал за бесперебойную работу электрооборудования. На заводе была создана секция скалолазания и горного туризма, в которой Валера пользовался большим авторитетом.
Перед поездкой на скалу Парус, ребята проводили тренировки на «скалодроме» - отвесных стенах сторожевой башни на Перекопском валу, который местные жители называют «турецким». Доподлинно неизвестно, кем и когда сооружён вал, перегородивший сухопутье между Чёрным и Азовским морем. Внятной исторической справки на сей счёт не имеется.
Крымчане периода бронзы - горные скотоводы–тавры, с развитой мускулатурой, питавшиеся молоком и мясом, изощрялись в подъёме тяжестей, на досуге мастерили из каменных плит домики и ящики, степными просторами и перешейками тавры не интересовались. В 7-ом веке до н.э. из Малой Азии появились баснословные кочевые всадники- киммерийцы, все из себя, модники, носившие кожаную одежду, обувь и кокетливый головной убор, летали на скакунах по Причерноморью, доказывали свою правоту. Киммерийцы больше разрушали, чем строили. Второй век до нашей эры в истории Крыма известен могуществом скифов. Властитель степей царь Скилур был заинтересован в укреплении северного перешейка, где постоянно загорали всякого рода кочевники. Этот подвластный разбойный элемент был опаснее Херсонеса, держал за пазухой топор.
Перед появлением в Крыму римлян, вал на перешейке, по-видимому, уже красовался. Со временем на валу построили оборонительные сооружения, по рву, наполненному водой, от моря до моря, невольники, на утлых судёнышках, катали бдительную стражу. Самая блатная служба была на таможне, от мешочников, с воздаяньем в кармане, не было отбоя. В пятнадцатом веке бдительные турки заново укрепили все шесть древних валов Крымского полуострова. Янычары понагнали на Перекопский перешеек каменотёсов, соорудили, непробиваемые из пушек, крепости. Особенно, в последние три-четыре столетия, в борьбе за перешеек, полегло неисчислимое количество воинства, а вот нашёлся мнимый полководец, который паясничал, отплясывал гопак перед Сталиным, а после кончины вождя, осмелился без боя сдать Крым- воистину общенародную собственность, сердцу дорогую не только для украинца…
Ров зарос травой. Временами вал являет на свет побелевшие человеческие кости, ржавые осколки снарядов, куски полусгнившей солдатской амуниции. Иногда, выяснить обстановку, из земляной норки высовывается голова совсем незрячей змеи. Вал таит смертельную угрозу для ребятишек, которые пытаются отрыть что-нибудь от войны. Были случаи, когда внезапно срабатывал неразорвавшийся снаряд или граната. В сторону Сиваша народ не ходит, считается, что местность там до сих пор не разминирована. Северо-Крымский канал в 60-ые годы строили, пустив вперёд сапёров. Возле Армянска берега двух морей заболочены, и купаться горожанам приходится в мутноватой днепровской воде крымского канала или ехать куда-нибудь на песчаные отмели Чёрного моря.
Сарафанное радио передало, что на Тарханкуте военное присутствие кончилось, и лучшего места для дикого отдыха в Крыму не сыскать. Вода здесь чистейшая, и берег не загажен курортниками и тёмным приезжим людом. С годами сложилась традиция отдыхать на Тарханкуте в период с июля на август. Приезжали старые знакомые из Ленинграда, Киева, Одессы, ставили палатки, натягивали тенты, настраивали акваланги.
Валерий постоянно приглашал меня посмотреть исторический Крым, но к тёплому морю уезжала жена с детьми, а меня ноги несли на Север. Брат иногда в летний отпуск приезжал на Урал, и мы уходили в тайгу, в горы. Политический климат в стране в 1991 году раскалился, будущее настораживало, обстоятельства подталкивали поглядеть Крым. На самолёте, из аэропорта Кольцово в Симферополь, можно было слетать за пятьдесят рублей. Перед поездкой строил наполеоновские планы, маршрут крымского похода.
С детских лет, из прочитанной книжки, загадочной темнотой притягивала Киик-Коба - Козья пещера. В 1924-1925 годах эту пещеру на реке Зуя исследовал Глеб Бонч-Осмоловский. Антрополог откопал скудные останки «сутулых» неандертальцев - женщины и ребёнка, живших в очень среднем палеолите, в эпоху мустье, примерно сто тысяч лет назад. Одну книгу Глеб Анатольевич посвятил «лапообразной» кисти, которую учёный приветственно пожимал, другую книгу Бонч-Осмоловский посвятил полюбившейся ему «голени» тридцатипятилетней неандерталки.
Для себя я наметил подняться на горный массив Южная Демерджи, посмотреть пару водопадов, затем побывать на западной оконечности Крыма.
Оказавшись в Армянске, потоптался по Турецкому валу, визуально обследовал скифский курган возле коллективного сада работников КЗДТ, километрах в восьми от Армянска, и понял, что многое потерял, не посетив Крым в «застойные годы». С братом вдвоём едем из Симферополя до посёлка Лучистого. Непривычно мчаться с ветерком через горы к морю на городском троллейбусе. Шоссе провели в Алушту осенью 1959 года. А летом 1960 года, не зная о пуске горной троллейбусной линии, группа каменских туристов под руководством Анатолия Кирпищикова прибыла на крымскую землю с намерением покорить местные неровности рельефа. В горы поднялись со стороны знаменитых пещерных городов, где колея дорог пробита в камне колёсами телег. Одна вершина за другой отдавалась упорным восходителям. Позади километры бездорожья. И вдруг, за Чатырдагом, пересекая туристам путь, блеснула асфальтированная нитка шоссе, деловито бегающие по горной дороге троллейбусы. Ребята от неожиданности присели. Такого звонкого шлепка по самолюбию они никак не заслужили! Горная идиллия поблекла.
А мы с Валерой подошли к развалинам Фуны - бывшему городишке-крепостце. Здесь трудится пара археологов, у фундамента дома сложены фрагменты средневековой посуды. Здешние горы на своих склонах носят следы обвалов, связанных с активностью глубинного поперечного разлома, проходящего от Сиваша через Демерджи к Чёрному морю. Активная тектоническая зона вызвала трещины в конгломератах, обусловила возникновение обвалов горной породы. Вообще, крымские горы молодые, подземные силы не перестают пошаливать. Лёгкая тряска приводит к покачиванию лампочки в городской квартире.
Начинаем подъём на гору Южную Демерджи, ещё издали красующуюся творениями сил выветривания. Известно, что некоторые горы или отдельные скалы имеют меткие народные названия, связанные с образами женского рода. Например, на Северном Урале, над долиной реки Лозьвы, возвышается остроконечная гора, напоминающая женскую грудь, по-мансийски-Хой-Эква-женская гора. На Среднем Урале, неподалёку от города Красноуфимска, над лесостепью, видны горы Титешные, о которых ещё в восемнадцатом веке писал академик И.И. Лепёхин. Две, обольстительного вида, скалы выветривания на склонах Демерджи называются Катькины титьки. В 1787 году Екатерина Великая прокатилась по присоединённому к России четырьмя годами раньше Крымскому полуострову. Покачиваясь в карете на каменистой бахчисарайской дороге, императрица своим убедительным профилем вызвала восхищение у местной татарской знати. В Севастополе «матушка-императрица» беседовала с матросами, назвала их «ораторами». Вполне вероятно, что один из «ораторов» севастопольской матросни присвоил скалам вульгарное название.
Однако ж подняться с рюкзаком на километровую высоту оказалось не просто: палило неугасимое светило, воздух тяжёлый, сырой, голову начало «обносить». Понял, что в Крыму нужна какая-никакая акклиматизация. От горной гряды к морю спускался Южный берег с субтропической растительностью, ровными участками садов и виноградников, крохотными домиками селений, половину видимого пространства занимало море. Брат в этих местах не в первой, на местные красоты насмотрелся, а я всё чаще поглядываю на море, раскинувшееся справа по нашему курсу. Нестерпимо хочется искупаться. То и дело дорогу перебегают «матрасники»- организованные туристы, сбивая настрой единения с природой. На ночь бивак сделали у приюта Джурла. На другой день полюбовались водопадом Джур-Джур. Под горой Тай-Коба встали на вторую ночёвку. Наутро решили спускаться к воде, к посёлку Рыбачьему. Общее понятие о горной части Крыма я получил. Пляжный песок жжёт пятки. Бросаюсь в объятье моря.
На обратном пути, в Армянск, делаем прикидку: отправиться на следующий, 92-ой год к Старому Крыму. Городок, основанный древними греками, в средние века стал называться Солхат или Кырым, был резиденцией ханов. Надо было проверить имеющуюся информацию по археологии этого района, выяснить современное состояние древних местонахождений. Свежие археологические данные могут быть интересны для краеведческого музея в Феодосии. Маршрут закончить у моря, на мысе Меганом.
Из достоверных источников 30-50-ых годов следует, что в трёх километрах от Старого Крыма находится древнее поселение в долине Эски-Юрт, на правом берегу речки Чурук-Су, против деревни Болгарщины. На площадке возле источника местными жителями найдено большое количество средневековой поливной керамики, в том числе и несколько ручек от больших амфор.
Близ Старого Крыма, у речки Бакаташ, на южном склоне Бакаташской горы встречаются черепки красноглиняной посуды и ручки от плоскодонных амфор. На северо-восточном склоне, близ вершинной площадки Бакаташской горы, имелось старинное татарское кладбище, состоящее из памятников-менгиров.
На возвышенной площадке правого берега реки Чурук-Су, между местом слияния её с речкой Бакаташ и дорогой, идущей к деревне Бакаташ (сожжена в годы войны гитлеровцами) находили фрагменты красноглиняной и поливной керамики, здесь же найдена монета последних Гиреев (восемнадцатый век).
В 1,5 км от Старого Крыма к востоку, на возвышенности Кемаль-ата имеются следы древних построек и кладбища.
Близ деревни Акмелес и Кошка-Чокрак, на холмах изредка находили монеты и различные украшения.
Километрах в десяти южнее Старого Крыма находится известное урочище «Кизильташ». В середине 19-го века, рядом с целебным источником был построен мужской монастырь. При Советах появился санаторий, почтовый ящик с несчастливым числом, в выдолбленных пустотах скального массива принялись мастерить ядерные боеголовки. Посёлок Кизилташ стали называть Краснокаменкой. Километрах в двух от посёлка к западу имеется так называемое «кладбище амазонок». Могильник, с погребениями в каменных ящиках, сильно разрушен. Памятник расположен на небольшой, возвышенной площадке, между высоких, поросших лесом склонов. Каменные ящики сложены из грубых плит, кое-где сохранились стены, но отсутствуют перекрытия. От некоторых ящиков сохранились только отдельные камни. В юго-восточном конце могильника остатки большой ямы от любительских раскопок: ещё до революции сюда наведывались приезжие с целью отыскания «могилы царицы амазонок».
У восточного подножия горы Асмалар, на небольшой возвышенной площадке, находящейся в пятистах метрах от отузского шоссе, замечены остатки древних построек, сложенных из дикого камня.
В восьми километрах от урочища Кизильташ, в юго-восточном направлении находится деревня Козы. В трёх километрах от д. Козы, влево от дороги в деревню Токлук, виден столб-менгир серого цвета. Высота его 2,7 м, ширина- вверху 0,5 м, внизу 0,27м, толщина- 0,18м.
Между д.Токлук и мысом Меганом находятся два менгира высотой 2,5м. Близ указанных менгиров имеются остатки погребений в каменных ящиках.
В двух километрах на юго-восток от д.Токлук находится скала Парланык-кая, возле которой, судя по найденной керамике, располагалось древнее поселение.
В южной части мыса Меганом, на небольшой возвышенной площадке, были найдены обломки средневековой глиняной посуды.
В северо-восточной части мыса Меганом, в шести километрах к северо-востоку от маяка, в обрыве правого берега балки, впадающей в море в урочище «Богаз», обнаружен зольный культурный слой с костями крупных животных.
К приложенному списку можно добавить, что керамика указанных местонахождений однообразная, греческого типа, вероятно относится к готам - германским племенам, которые в 4-6 веках захватили весь Южный Крым. По свидетельству Прокопия Кесарийского - писателя, секретаря византийского полководца Велизария, крымские готы «деятельные, искусные земледельцы». Обращённые в христианство, готы находились под греческим влиянием и восприняли греческую культуру. Упоминавшиеся в списке каменные ящики - и подземные, и, одновременно, надземные сооружения, по типу кавказских и западноевропейских дольменов, оставлены носителями Кизил-Кобинской культуры- таврами, занимавшими горы и зону предгорий Крыма в эпоху поздней бронзы- началу раннего железного века. В «ящиках» найдены, вместе с человеческими костями, бронзовые и железные вещи. Менгиры - каменные столбы, не редко сопутствуют каменным ящикам, являются, вероятно, частью погребального комплекса. Позднейшие памятники истории Крыма относятся к татарскому периоду. Примером служит Солхат - крупный первоклассный памятник средневекового Крыма…
В 1992 году у страны случился сдвиг по фазе. В декабре 1991 года объявили, что Старший брат больше не будет кормить национальные меньшинства, что пусть каждый живёт, как ему поглянется. Никто ничего не понимал. Было понятно лишь одно: пришла знакомая по картинке с дядькой, сидящем на мешке с деньгами - частная собственность. У иных забрезжила мечта о свечном заводике. Центральная и местная советско-партийная элита, видя, что ей никто и ничто не угрожает, что людские массы, политически не организованные, на улицу с требованиями ни в жизнь не выйдут, рвала страну на куски и кусочки. Семнадцать миллионов активных строителей коммунизма исчезли – как их с роду не было.
А я собрался лететь к брату. Авиарейсы отменили, а если самолёт летел в Симферополь, то обязательно через какой-нибудь Владивосток. Про цены на билеты лучше было не спрашивать. Пришлось трястись в душном купе пассажирского поезда. День и ночь в вагоне давали жару ревущие малютки-груднички. Через трое суток показался Джанкой.
В Большом ауле, на перроне, у приезжей молодицы отдых на юге закончился не начавшись: деньги до копейки проиграны напёрсточникам. Долго стоял в ушах душераздирающий крик «кинутой» девицы. Стражи порядка делали «глухое ухо». Подумалось, что личные беды можно пережить, но страшно, когда власть поддерживает беззаконие. Бензин в Крыму испарился, на автовокзалах народу не протолкнуться, кассы не работают. Среди приезжих мелькают татары с узбекским загаром. Крымские изгои возвращаются из Средней Азии к родным пенатам. В годы войны, родственники некоторых репатриантов, вместе с десятком оккупантов, ездили по Крыму и, заботясь о здоровье катакомбных партизан, чтобы их не просквозило, затыкали все дырки подземелий.
С немалым трудом мы с Валерой добрались до Тарханкута, там я продолжил свои прошлогодние изыскания, а в Старый Крым попасть так и не удалось.
В 1991 году всё складывалось удачно: посмотрев горы и южное побережье, мы из Армянска, на заводском автобусе, поехали на Тарханкут. Западная оконечность Крыма - Тарханкутский полуостров - бесконечная каменистая степь, круто обрывающаяся в море скалами мыса Тарханкут.
В давние времена гроты и пещеры мощных скал укрывали корабли-парусники от непогоды. В осадочной породе человеческие руки вырубили комнаты-ниши, дорожку. Море создало миниатюрную бухту для купания- Чашу любви, величественный Сквозной грот, запечатлённый в советском боевике «Пираты 20-го века». Известняки западной оконечности Крыма лежат на глине, пронизаны трещинами, поглощают все осадки, выпавшие на поверхности, поэтому балки полуострова безводны. Растительности нет, кроме ковыля да сливы колючей- терновника, который небольшими островками выступает среди камней. В степи можно встретить гадюку, от жары сбросившую лишнюю кожу. Поближе к морю, под камнем живёт, никому не мешая, сколопендра.
На побережье, близ стоянки «дикоотдыхающих», имеется колодец, вырытый лет двести назад турками и ими же давно заваленный. За питьевой водой приходится ходить почти за километр по-над скалистым берегом моря. У тропы виднеются сильно оплывшие окопы и ячейки времён Великой Отечественной войны, позеленевшие стреляные патроны. Оленёвка отсюда не близко, здесь чужих людей нет, все свои- такие же «дикари». Над округой вознеслась, оставленная военными, железная вышка - ретланслятор, которая вас, как-бы внимательно изучает, смущает. Горизонтальную линию степи ломают искусственные холмы - скифские курганы. Высота курганных насыпей не более 1 м, диаметр - 8-10 м. Курганы были ограблены не по одному разу. В отвалах можно найти фрагменты керамики: венчики, тулова, днища амфор или киликов. В могилу умершего скифа ставили посуду не варварскую, а изящную, приобретённую у греков.
На вершине кургана, среди зарослей тёрна, лежат вывороченные известняковые плиты, закрывавшие могильный склеп. Чтобы мертвец не восстал, не наделал шума, применяли различные заклинания. В центр одного кургана, боясь мести умершего, для пущей надёжности, «расхитители социалистической собственности» забили стальной уголок. По внешнему виду, не тронутый копателями курган с каменной выкладкой, более метра высоты и диаметром метров пятнадцать, стоит на вершине Тарханкута.
На предвершинном гребне мыса имеются развалины древнегреческого поселения. В 4-ом веке до н.э. к владениям Херсонеса Таврического относилась большая земледельческая округа, куда входили земли Тарханкутского полуострова. В одной распрекрасной гавани греки основали бойкий торговый центр. Главным было выращивание и продажа пшеницы, и этим занимались города-колонии и многочисленные греческие плантации. По инициативе Херсонеса, более двух сотен квадратных километров северо-запада ушло на размежевание виноградников под виноделие. В ту пору климат в этой части Крыма был мягкий, влажный, к морю текли речки и ручьи. Для скифских табунов было вдоволь корма и воды. Появление притеснителей- греков вызвало отпор со стороны варваров. В середине 3-го века до н. э. скифы не оставили камня на камне от здешних греческих колоний. Возможно, основатели поселения на Тарханкуте - греки давно забыли свою исконную родину, не в одном поколении значились уроженцами Северного Причерноморья. Общинники, лично свободные, владели участками земли, выращивали хлеб, виноград, ловили рыбу, приторговывали. Могли иметь прислугу, рабов. Важные вопросы решались в демократической манере на общинном собрании.
В руинах поселения много фрагментов греческих сосудов. Массовая керамика розоватая или жёлтая - в зависимости от качества обжига и цвета глины. В огне пожара погибло жильё: сильно горит рыба, большие запасы которой имелись в каждой колонии. Среди камней поселения я заметил обработанный кусок мрамора диаметром сантиметров тридцать, в виде розетки. У эллинов розетка считалась символом любви и красоты. Греческая розетка обычно имела шесть лепестков, а у найденной было семь. Видимо, резчик по камню сбился со счёту. Розетку я постеснялся «приватизировать». В 1992 году, при повторном посещении Тарханкута, розетку я не узрел. Так и знать: вещь попала в добрые руки.
Местная морская вода тёмно-зелёная, чистая, без взвеси. Море у берегов с белым дном из известняковых плит. Причудливая растительность и медузы создают волшебную картину подводного царства. Джангульское урочище мало кто посещает, хотя расстояние до него от Тарханкутского мыса не велико. Берег урочища в течение веков разрушается, сползает в море. Однако не исключено, что в древности природные условия были другими, позволяли людям селиться в этих местах. Брат мне рассказал, что однажды, плавая с аквалангом, он видел под водой каменные колонны. Кстати, в 1934 году, археолог П.Н.Шульц на нижней оползневой террасе Джангульского урочища нашёл остатки скифского городища, ранее располагавшегося на коренном берегу. В 1983 году в Джангульском урочище найдены следы древнегреческого святилища. Я, было, заинтересовался рассказом брата, замыслил великое открытие, но надо было освоить изобретение Жака-Ива Кусто. Попытка приобщить меня- человека сухопутного, к плаванию с аквалангом успеха не имела: я вдоволь наглотался морской воды, не мог подружиться с загубником, путал свои ноги с ластами. У воды, под обжигающим солнцем, время быстро пролетело.
Уезжая, оглянулся назад: за горизонтом остались могилы кочевников, разоренный греческий полис, уходящие в морскую глубь скальные стены Тарханкута.
