А незадолго до этого, 27 декабря, отмечался день его памяти. За полтора года до смерти, весной и летом 1937 года, поэт часто бывал на Тимирязевской улице, тогда она называлась Новым шоссе.
Летом 1937 года, в двухэтажном деревянном домике в самом начале Тимирязевской улицы – сейчас на этом месте офисный центр - бывал Осип Мандельштам. Об этом адресе поэта – тогда Тимирязевская улица носила название Новое шоссе - рассказал член Мандельштамовского общества, автор книг и экскурсий по Москве Мандельштама Леонид Видгоф.
Дом 1, квартира 1
В стихотворении Мандельштама «Чарли Чаплин» есть строки «И ведет его шоссе большое/ К чужим, к чужим». Эти слова, несомненно, относятся к «главному герою», мотив дороги есть во многих фильмах Чаплина. Но если взглянуть на дату, когда написано стихотворение - май-июнь 1937 года - можно предположить, что у этого образа есть еще один источник.
о войны здесь была деревня.
- В мае-августе 1937 года Осип Мандельштам с женой Надеждой Яковлевной часто бывали в гостях у Лили Поповой, жены артиста Владимира Яхонтова, которая жила по адресу Новое шоссе, 1, квартира 1 - сегодня это Тимирязевская улица, - говорит Леонид Видгоф. – С Яхонтовым они в то время были в разводе, но сохраняли творческий союз – готовили литературно-драматическую постановку к 20-летию Октябрьской революции. Для того, чтобы было удобнее репетировать, он снимал комнату в таком же доме неподалеку.
На старых картах можно увидеть и полное название - Новое Петровско-Разумовское шоссе.
Театр одного актера
Полное имя жены Владимира Яхонтова - Еликонида Ефимовна. Сегодня эти имена - несмотря на звучность - кажутся малоизвестными, хотя их театрально-драматургическое изобретение знакомо буквально всем. Владимир Николаевич – автор жанра литературный монтаж, создатель театра одного актера, Лиля стала режиссером, подготовила к изданию его книги.
- Мандельштам познакомился с Яхонтовым в 1927 году, они оказались соседями под Ленинградом, в Царском селе, - рассказывает Леонид Михайлович. - Артист читал стихи, Мандельштаму не понравилась актерская манера чтения, он сказал об этом и показал, как нужно.
«Вокруг дома - большие огороды»
Переехав в Москву, Яхонтовы поселились в центре, недалеко от Рождественки, в Варсонофьевском переулке, 8. Новый – окраинный - адрес появился, когда чувства супругов остыли, они развелись и Лиля вышла замуж за пианиста и композитора Михаила Алексеевича Цветаева – он и жил на Новом шоссе.
О том, как выглядел ее новый дом, Лиля рассказала в воспоминаниях, которые написала позже, уже после войны.
«Мы приехали на окраину Москвы и пошли вдоль полотна железной дороги: справа маленькие деревянные домики, занесенные снегом. Слева – высокая железнодорожная насыпь. Мы вышли на Новое шоссе, повернули вправо: мрачный пролет железнодорожного моста, зеленый огонек семафора и в небе два корявых обнаженных дерева. Шоссе уходило вдаль, в темноту, в стороне стоял двухэтажный деревянный дом. Неподалеку от дома начинались прекрасные Тимирязевские леса с березовыми рощами, вокруг дома большие огороды; к дому примыкал старый яблоневый сад».
Домработница ворчала
Комната-пенал на Тимирязевской была крошечной - шесть метров. В ней стояли рояль, стол и походная кровать, позже сделали полати – еще одно спальное место на втором ярусе. Печки в комнате не было, обогревались за счёт соседних комнат, если было холодно, включали керосинку.
Летом 1937 года хозяина комнаты - Михаила Алексеевича дома не было – он был репрессирован, сидел в тюрьме. Но все равно было очень тесно. Из-за скученности, разности темперамента и привычек все было не так просто.
«Они ночуют у меня в маленькой комнате, - воссоздавала обстановку Лиля Попова в своих записках восемь лет спустя. - Моя Катя (домработница - ред.) ворчит, что они топчут простыни и суют окурки в хлеб». Встречаются и более резкие записи. «Приехали Мандельштамы. Ужасно опустошающие».
«В губы горячие вложено / Все, чем Москва омоложена»
Однако творческое общение проходило на высочайшем уровне. «Дни проводим в разговорах о литературе и в дыму» - вспоминала Лиля Попова.
- Поэт был ею увлечен. Она была очень хороша – яркая, чернобровая, черноволосая, с прядью светлых волос - «И голубая нитка славы / В ее волос пробралась смоль» писал поэт в посвященном ей стихотворении «С примесью вОрона – голуби…».
Лиля вдохновила поэта и на стихотворение «На откосы, Волга, хлынь». В центре его тоже - красота такая галочья, щеки холодовые, жемчужный порошок, розы черные, лиловые и прямой призыв: А в Москве ты, чернобровая, выше голову закинь».
- Она олицетворяла для поэта новую - сталинскую Москву, которую он старался понять и полюбить, - говорит Леонид Видгоф. - В стихах есть прямое признание: В губы горячие вложено / Все, чем Москва омоложена. Но это не удалось, это противоречило бы сущности поэтаю
Приговор «минус 12»
Строго говоря, Мандельштам бывал в домике на Тимирязевской – как и вообще находился в Москве - незаконно. Срок воронежской ссылки истек в апреле 1937-го, но по приговору «минус 12», в Москве и еще 11 крупных городах Мандельштаму жить было запрещено.
Два месяца протянуть удалось: власть сквозь пальцы смотрела на то, что Мандельштамы вернулись в свою квартиру на улице Фурманова (сегодня - Нащокинский переулок). Но в одну из двух комнат уже вселился новый сосед, который писал на них ложные доносы. Начались посещения монтеров, которых не вызывали, вызовы в милицию. «Три дня мы просидели у Яхонтова, обложившись картами Московской области, – писала Надежда Яковлевна Мандельштам. - Выбрали мы Кимры. Соблазнила нас близость Савеловского вокзала от Марьиной Рощи, где жили Яхонтовы (тут не совсем точно: в Марьиной роще жили другие друзья Мандельштамов - литературовед Николай Харджиев и поэт Владимир Нарбут, но до Нового шоссе от Савеловского вокзала было тоже недалеко - ред.), а еще то, что Кимры стоят на Волге. Уездный городок на реке лучше, чем такой же городок без реки».
Меньше чем через год, в мае 1938 года, поэта арестовали.
Почему
так ласкова толпа?
Потому —
что это ведь Москва.
https://severstolici.ru/wp-content/uploads/2017/06/SAO_24_2017.pdf