Нина возвращалась с работы и, проходя мимо барака, который давно собирались сносить, поморщилась. В барак заехала очередная семья мигрантов, чернявые детишки волчатами поглядывали на прохожих. «И куда они прут? - устало подумала Нина, -думают, что здесь все в шоколаде?».
Это были 90-е, сложные годы, когда всем было тяжело и многие выживали, как могли.
Вообще Нина любила людей и понимала тяжкую долю беженцев, просто сегодня она очень устала. Ее начальник с утра был не в духе и заставил убираться на складе: передвигать тяжеленые коробки, таскать стопки книг. Это только кажется, что в книжном магазине плевая работа – стой себе почитывай книжки, да раз в час продай школьнику ручку или блокнот. На самом деле Нина с другими девчонками, самой молодой из которых исполнилось 47 лет, переносили в день больше тяжестей, чем грузчики. И еще сплошная пыль, холодный склад, вечно перепутанные книги на полках… Иногда за весь день чаю не удавалось попить, и сегодня тоже. Нина вздохнула о своей тяжкой доле и стала думать, что приготовить на ужин. Вернее, что бы такого вкусного и недорогого съесть, чтобы не готовить, не мыть посуду. А если торт? Отличная идея! Кажется, в кошельке осталось еще несколько тысяч рублей, а послезавтра зарплата. Да, они были сэкономлены на теплые колготки, но так хочется побаловать себя сладким! Если купить небольшой тортик или упаковку пирожных, то еще останется сдача на завтра на булочку на работу. Протяну как-нибудь, не впервой.
Дома налила душистого чаю, забралась с ногами на вытертый диванчик, зябко поежилась (она всегда мерзла) и задумалась о семье приехавших, которую сегодня видела у барака. Как они там? Условий ведь никаких нет, а там дети! Кусок торта встал поперек горла. Голодные, небось, замерзли, вспоминают свою солнечную страну и еще не знают, что никогда туда не вернутся. Будут вечно в этом сыром питерском климате мерзнуть, чахнуть и страдать. Слезы навернулись и быстро покапали с носа куда-то в колючую шерстяную кофту.
Нина вздохнула, попыталась улыбнутся. Она привыкла часто плакать над всеми униженными и оскорбленными, над своей горькой судьбой. Ей 35. Она совсем одна на этом свете – сама из детдома, родных нет, семью не нажила. Есть подруги, девочки из магазина, книги, кошки, которых она иногда подкармливала возле дома. Нина вдруг даже позавидовала беженцам – у них семья, много родных, дети разных возрастов. Сидят сейчас, наверное, ужинают, пьют чай с каким-нибудь вкусным абрикосовым вареньем. Детям давно пора спать, папа делает вид, что сердится и грозно сверкает глазами из-под бровей, а сам улыбается в усы, а бабушка, такая теплая и мягкая бабушка говорит: «Гамлет не пугай детей, у них и так трудное время, пусть посидят немного!». И все плотнее садятся за столом, словно чувствуют, как враждебно к им настроен окружающий мир.
И Нине остро захотелось к ним, под большой абажур с теплым светом, вылавливать ложечкой половники абрикосов в прозрачном сиропе и уверять девушек, накрывавших на стол – ничего страшного, что мне досталась щербатая чашка, это на счастье! А потом, когда бабушка уведет детей спать, секретничать с девушками – кому кто нравится, кто первый выйдет замуж и за кого.
Два следующих дня Нина жила со странным ощущением, что она обрела семью. Будто она уже знакома и вхожа в семью, и теперь у нее есть и бабушка, и племянники, и маленькие близнецы.
Поэтому Нина даже не удивилась сама себе, когда в день зарплаты она не пошла за колготками и куриными шеями для кошек, а отправилась в продуктовый и купила масло, сахар, печенье, муку, чай, крупы и макароны. С тяжелеными сумками она дошла до барака, бормоча: «Так, первый этаж, налево, понятно же, вон, окна светятся». Ей уже представилось, как все вокруг начнут хлопотать, шуметь, по-восточному причитать и радоваться: «Вот, наша Ниночка пришла, да руки совсем окоченели! Что же ты сама тащила сумки, Нина, неужели не могла сказать, вон ребята помогли бы! а куда ты столько купила! Да ты что, Нина, куда столько продуктов? Садись скорее чай пить с абрикосовым вареньем!». Нина зашла в барак, внутреннее улыбаясь от близкой встречи со своей новой семьей и обомлела.
Нина в своей жизни видела нищету, бедность и безденежье, но не ожидала увидеть такое. Семья занимала небольшую комнатку, где помещались только четыре кровати и старый шкаф с одной дверцей. Не было ни стола, ни щербатых чашек, ни лампы с абажуром. Дети сидели молча на полу у батареи на каком-то матрасе, сжались от шагов незнакомой женщины. Взрослых не было.
Потом, когда первый шок прошел, Нина заметила, что в бараке удобства на улице (надо же! И это почти в центре Питера!) и есть общая кухня, откуда доносился мат пьяной компании. Это были ужасные условия существования!
И вдруг Нина поняла, что она не сможет жить по-прежнему. Есть торт на ужин, пить чай, смотреть сериалы и сидеть вечерами с вязанием без своей новой семьи. Да даже банально мыться каждый день горячей водой и ходить в теплый туалет! Когда дети вот так сидят! Они ее совсем не знают, но достаточно, что она знает их.
Нина поискала глазами самого старшего – это был худенький мальчонка лет десяти. Улыбнулась ему и сказала:
- Не бойся, я ваша тетя. Как хорошо, что я вас нашла! Вы ведь ехали ко мне, просто у меня телефон дома сломался, и ваша мама не смогла дозвонится. Вам пришлось остановиться здесь, но теперь все в порядке, пойдемте скорее ко мне! Там чай горячий!
Дети послушно и как-то обреченно встали, видимо, им уже было все равно, куда идти и с кем. Нина старательно крупным почерком вывела в записке: «Здравствуйте, меня зовут Нина. Я позвала детей ко мне в гости. Приходите обязательно, я вас жду. Адрес:…».
Вечером никто из взрослых не пришел, но Давид (тот самый мальчонка – старший) пояснил, что папа еще долго будет на работе, он на стройке, а мама придет завтра вечером или послезавтра утром, она работает нянечкой в больнице.
Нина опешила:
- вы так и сидели бы одни в той комнате два дня?
Давид засопел:
- да, я взрослый и сам могу посмотреть за ребятами. У нас были макароны, целая кастрюля. Все было в порядке. Вот только маленькие Ашотик и Мария плакали весь день и ничего не ели, у них, наверное, животики болят.
Сердце Нины сжалось:
- а бабушка или еще кто-то из старших у вас есть?
- нет, здесь никого нет. У нас больше никого нет. И дома нет, его сожгли. И большой абрикос во дворе тоже сгорел. Тетушка Маринэ варила из него вкусное варенье. Теперь у нас ничего нет. Мы беженцы из Армении.
Сказочная семья Нины рушилась на глазах, но тем роднее и ближе ей становились эти дети.
- Так, сейчас все купаться, потом ужинать и спать, - скомандовала Нина, собрав всю волю в кулак, чтобы не расплакаться.
У Нины была своя трехкомнатная квартира, которая ей досталась каким-то чудом. Когда она, сирота, вышла из детского дома, ей дали комнату в коммуналке, большой и грязной квартире, где постоянно все пропадало. И как-то Нина сидела во дворе на качелях и боялась идти домой, потому что там сосед отмечал день рождение – предполагался большой пьяный скандал. От нечего делать смотрела по сторонам и заметила, что в соседнем дворе какие-то хулиганы хотели залезть в небольшой палисадник и сорвать цветы. Нина прикрикнула, что сейчас вызовет милицию, хулиганы убежали. С окна третьего этажа выглянула старушка… Так Нина познакомилась с Ангелиной Ивановной, которая оказалась для нее милым ангелом.
Ангелина Ивановна была одинока – всех схоронила, доживала свой век с цветами и кружевными салфетками повсюду. Для Нины с детдома было непривычно видеть такой уют, она очень привязалась к старушке. А Ангелина Ивановна, в свою очередь, старалась, как могла, отогреть сердце бедной девочки. В итоге завещала ей свою квартиру, словно знала – никто бедной сироте больше не сделает такого царского подарка.
В квартире надо было давно уже делать ремонт, но Нина не могла и не хотела ничего менять. Ей нравился уют Ангелины Ивановны, фарфоровые фигурки собак на полочке, старинные часы и зеленоватые рюмки на высокой ножке в хромом серванте.
Где разместить детей проблем не было. Нашлось и постельное белье – старенькое, но ладное. После ванны дети сомлели, поели молочный суп и быстро заснули.
Утром Нина наварила каши, нажарила оладьей и ушла на работу. Вечером пришла Каринэ – мама детей. Женщина действительно работала нянечкой в две смены и кое-как стояла на ногах от усталости. Она лишь поблагодарила Нину и заснула, едва села в кресло. Нина накрыла ее плюшевым пледом и выключила свет.
Теперь у нее начались странные дни. С утра она готовила еду и убегала на работу, вечером спешила домой, стирала детскую одежду, мыла деток, причесывала, кормила, пыталась из своей старой одежды что-то перекроить, придумывала детские игры. Раз в три дня приходила Карине, клала деньги в коробочку на холодильник – семейный бюджет, приносила больничную еду: котлеты, запеканку, каши. Это было большое подспорье, потому что зарплаты Нины ни на что не хватало.
Как-то вечером в дверь позвонили – это пришел Тигран, глава семьи. Он долго разговаривал с Ниной, старался понять, что ей надо и как теперь жить. Сговорились на том, будто бы Нина будет сдавать две комнаты. Тигран достал тонкую пачечку денег, отсчитал за месяц, протянул Нине.
Утром Нина повела детей в магазин и купила на эти деньги теплой одежды, обувь, чтобы малыши могли хотя бы гулять во дворе. На деньги за следующий месяц она пошла к участковому, чтобы он выправил документы для армянской семьи.
Постепенно получилось определить детей в школу и садик, все приспособились жить вместе и жизнь стала налаживаться.
Прошло 20 лет. Худенький Давид превратился в статного парня и женился, неподалеку снимал квартиру. Маленькие Ашотик и Мария доучивались последний курс в институте, Ануш заневестилась, но не оставляла маму и Нину, жила с ними. Каринэ вышла на пенсию и помогала Давиду с внуками, лишь Тигран продолжал работать. Нина сама уже работала на полставки, в книжном ее держали больше из уважения. Она ведь проработала там порядка 40 лет.
Все эти годы жили по-разному: и бедно, и зажиточно, бывало, уставали друг от друга, но никогда не ссорились.
Лишь Давид всегда смеялся над вареньем Нины, говорил, что такого «чуда» он еще не видел и это просто сладкая вода с ягодами, но никак не варенье, вот если бы Нина знала, какое варенье варила тетушка Маринэ из того абрикоса, что стоял во дворе….
Тигран смастерил большой круглый стол на кухню, Ануш сшила абажур, и большая семья часто собиралась за вечерним чаем, чтобы обсудить, у кого что произошло за день, что будут делать завтра. Нине часто доставалась щербатая чашка и Ануш краснела – тетушка Нина, дайте, я заменю.
Нина стала детям тетушкой. Ее любили, уважали. Малыши так вообще ничего не помнили, только Давид и Тигран с Каринэ знали всю правду, как семья мыкалась в бараке и Нину они никогда не знали прежде.
И вот как-то прибегает счастливый Ашот:
- тетушка Нина, мы возвращаемся в Армению! У папы нашелся старый друг, который зовет вернуться назад, обещает помочь с квартирой. Родители же на пенсии, что им тут делать?
У Нины затряслись поджилки – она не сможет остаться одна! Как, никогда не узнать, как Давид будет выбирать жениха Ануш, секреты пышного теста Каринэ или не увидеть детей Ашота и Марии?? Но что делать, там их родина, родственники, знакомые….
Вечером все собрались за столом.
Тигран откашлялся:
- Нина, сестра моя, пора возвращаться в Армению. Сердечно благодарим за все, ты навсегда в наших душах. Нина, ты наш самый дорогой и желанный гость, двери нашего дома всегда открыты для тебя…
Тигран не договорил, отвернулся к окну и закашлялся – то ли скрыл слезы, то ли сырок питерский климат доконал его больные легкие.
Потом все плакали, обнимались, вспоминали, мечтали и планировали. Дети были воодушевлены, у Тиграна и Каринэ наконец-то в глазах появилось спокойствие.
Нина поняла, что бесполезно удерживать людей, их дом там.
За сборами и переговорами быстро пролетел месяц, и вот семья уезжает. Нина возвращается в пустую квартиру и, как 20 лет назад, понимает, что она не сможет вот жить без этой семьи. Нина развивает бурную деятельность и вот уже через два месяца приезжает в Армению.
Все рады встрече, обнимаются, целуются, Каринэ ругает Нину, что та тащила тяжелые сумки – могла бы сказать, Давид бы встретил тебя, да проходи скорее чай пить, Ануш – опять щербатая чашка?
У Нины дежа вю, будто она все это уже видела и пережила. Ей спокойно, впервые за всю свою жизнь она почувствовала силу семьи, в полной мере поняла, что это значит.
Утром все пошли гулять по городу, показывать Нине местные достопримечательности. Зашли в небольшой переулок, сели на лавочку у какого-то красивого дома отдохнуть. Каринэ пригляделась – надо же, фамилия как у нас на почтовом ящике! Бывают же совпадения!
- Бывают, - согласилась Нина, - все в жизни бывает, главное, очень захотеть. Однажды я очень захотела большую и дружную семью и теперь у меня есть вы.
Давид заглянул за забор:
- Ребята, представляете, там растет абрикосовое дерево во дворе, огромное, словно шатер!
- конечно, Давид, должна же я когда-то научиться варить это абрикосовое варенье, как тетушка Маринэ!! Да, дорогие мои, теперь ваша очередь принимать гостей! Я продала квартиру и купила здесь дом с большим абрикосовым деревом во дворе! Наш дом!