1. Советское руководство неправильно оценило предвоенную ситуацию и было не готово к войне, поверив, что пакт Молотова-Риббентропа сможет её предотвратить
Подобное описание предвоенной ситуации стало популярным с 1990-х. Яркий пример школьного учебника, авторы которого стояли на подобных позициях, — учебник Островского и Уткина, изданный в 1995 году. С тех пор его популярность сильно поубавилась, но следы его влияния можно обнаружить и в более поздних учебниках.
Островский и Уткин писали, что «советской разведке удалось установить основные направления предполагаемых наступлений немецко-фашистских армий. Однако информация разведчиков квалифицировалась как дезинформация». На самом деле всё было совсем не так просто. Действия советского правительства в конце 1930-х — начале 1940-х годов чётко указывают на то, что руководство страны отдавало себе отчёт в близости и возможности войны и всеми силами старалось оттянуть момент, когда уже нельзя будет удерживать нейтралитет.
Много пишут и о пакте Молотова-Риббентропа, в секретных положениях к которому говорится, что советское руководство договорилось с руководством нацистской Германии о разделе сфер влияния в Восточной Европе. После чего СССР присоединил прибалтийские страны, часть Румынии, Западную Белоруссию и Украину, а также часть территории Финляндии. Но гораздо реже пишут о том, что советско-германскому пакту предшествовали провалившиеся переговоры с англичанами и французами, которые пытались весной и летом 1939 года (то есть ещё до начала Второй мировой войны) договориться с Советским Союзом об альянсе. В августе 1939 года англо-французская делегация прибыла в Ленинград, но переговоры не удались: стороны не сочли аргументы друг друга убедительными для заключения союза.
Можно с уверенностью говорить о том, что советское руководство осознавало серьёзность военной угрозы и всеми силами старалось отвести её от себя. В то же время лихорадочно готовилось к возможному конфликту и пыталось хотя бы отодвинуть границы страны подальше от ключевых регионов.
2. Блокада Ленинграда продолжалась ровно 900 дней
Блокада Ленинграда стала одним из самых драматичных и ожесточённых сражений всей Второй мировой войны, а не только Великой Отечественной. Осаждённый город, который не сдался врагу, продолжал жить и работать под обстрелами немецкой артиллерии и налётами бомбардировщиков, полтора миллиона жертв среди гражданского населения — всё это стало одним из главных символов войны. Таким же символом стала и цифра в 900 дней и ночей блокады, широко распространённая в статьях и книгах о войне и даже отчеканенная на знаке «Жителя блокадного Ленинграда».
На самом деле блокада продолжалась 871 день. С 8 сентября 1941 года, когда солдаты немецкой группы армий «Север» захватили Шлиссельбург и взяли под контроль устье Невы, по 27 января 1944 года, когда в ходе Ленинградско-Новгородской наступательной операции советские войска освободили Новгород и полностью освободили Ленинград от вражеской блокады. Различие в цифрах ни на йоту не уменьшает значимость подвига ленинградцев, речь идёт именно о точности в датах и временных отрезках.
3. Советская армия в разы превосходила немецкую по количеству тяжёлой бронетехники
Учебник по истории России А. А. Левандовского указывает 11 тысяч танков, которыми располагал СССР в начале войны. Л. А. Кацва пишет о 13 тысячах танков, находившихся в прифронтовой зоне. В некоторых учебниках и вовсе встречаются цифры в районе 20-26 тысяч, которые противопоставляются 4-5 тысячам танков Вермахта.
Это очень лукавые и неточные цифры. В них включают либо вообще все существовавшие и произведённые в СССР танки, в том числе неисправные, устаревшие и на ремонте, либо все танки, находившиеся на Западе страны. Это совершенно неправильный подход к оценке сил двух сторон. Если посмотреть только на ту технику, которая была на ходу и готова к бою, при этом обладала противоснарядным бронированием, то соотношение будет другим: 1415 танков у Германии против 1114 танков у СССР. Причём у Вермахта был ещё и резерв примерно в 1600 танков, который позволял быстро заменять вышедшие из строя или сгоревшие танки.
При этом у СССР было действительно ощутимое преимущество в лёгких танках. Но после массового введения в строй скорострельных противотанковых пушек, лёгкие танки утратили часть своих преимуществ. Таким образом, говорить о каком-то подавляющем превосходстве Красной армии над Вермахтом не приходится. Силы были примерно равны, но немцы при этом за два года накопили немалый опыт боевых действий.