Декабрь.
Беспредметный разговор о снеге,
о тепле, о свете, о движении.
Пауза.
Кружево сухой рябины.
Скелетики бересклета.
Ожидание белого перерастает
в панику, а потом в беспамятство.
В вымороченное, в пустые сны
о пустующих комнатах.
Об улицах обрывающихся в тумане.
Кажется, даже, если и выживешь
- всё равно смертельно раненным.
15 декабря 2019
Кажется, что никогда не провожал стольких.
Просто прикладываешь ладони к насту.
Самые живые в этом седеющем мороке
- твари скользящие по льду на юг.
Ты им плеснул крови к исходу прошлого холода,
ты им теперь свой, сохраняешь дыхание.
Зовут с собой, катают на призрачных санях,
хохочут, будят жить дальше желание.
Холод отодвигает тех, кто ещё жив и хранит тепло.
Тех, кто умер, тех, кто хоронит своих мертвецов.
И тех, кто врёт себе, что продержится.
И трудно понять - ты смотришь на них с высоты.
С самого дна, или в безнадёжном ожидании утра,
вместе со всеми под невозможно колючим небом
стоишь в очереди за молоком с льда кристалликами.
15 декабря 2019
Холод отодвигает тех, кто ещё жив и хранит тепло.
Тех, кто умер, тех, кто хоронит своих мертвецов.
И тех, кто врёт себе, что продержится.
Холод позволяет создать декорации.
Лабиринт из тонких пластинок льда.
Отгораживающих на любом расстоянии
- от снежного поля в сиреневый горизонт,
до толпы чужих плеч в позднем поезде.
Очертить пространство застывающего диалога.
Когда слова только пар изо рта, невесомые льдинки
и узоры в чертогах.
Иногда мне кажется, что я не дойду,
что стала хрупкой, как южное дерево под северной тяжестью
если, всё-таки я не смогу - ты береги его там, пожалуйста.
Холод принял в свои, реки крови так глубоко,
что можно не помнить, что теплокровный.
Пальцы и губы ещё оставляют следы на стёклах.
Но ты здесь не за тем.
Ты за разговором с голубой тишиной.
За тем, что вода в конце зимы не помнит,
чем была до снега.
Кроме самого главного - что разносит весну
срываясь с гор источёнными солнцем ледяными глыбами.
15 декабря 2019