Я из Краматорска. Это город на востоке Украины.
Я там росла. Мама моя - скрипачка с консерваторским образованием, а папа всю жизнь работает электриком на заводе, но при этом у него большая библиотека разных очень умных книг, а еще он у меня рисовал картины маслом, и делал витражи на стекле. И мои родители очень много ругались, в основном, из-за отсутствия денег. Это была творческая семья с постоянными скандалами, порой доходящими до рукоприкладства.
В 90-е у нас, как и везде, был кризис. У всех был тогда кризис, но у нас прям треш был какой-то. Например, моему папе как-то выдали зарплату колготками. У нас в городе 5 или 6 заводов, и всем, представьте, всем выдали зарплату колготками! Бежевыми и черными капроновыми колготками, да-да! И все ходили на рынок продавать эти колготки, потому что, ну, зачем им колготки, они ж их не будут есть! Ну, максимум, лук в них положат, кроме прямого назначения, в смысле. И все продавали эти колготки задешево, чтобы хоть какие-то деньги выручить.
Богемная атмосфера и тотальная нищета...
Мама моя работала в музыкальной школе - преподавала скрипку. Им тоже перестали платить зарплату в 90-е. И она просто уволилась, потому что им полгода ничего не платили. Но зато я слышала скрипку с детства. И мамины ночные репетиции на кухне, пока мы с сестрой засыпали - это было нормой.
Из-за того, что денег не было, мой папа разменял квартиру своего отца на дом с землей в поселке. Это он сделал для того, чтобы хоть как-то прокормиться за счет натуральных продуктов. Дом, который мы приобрели, был саманный, он был построен из меловых глыб, склеенных между собой глиной.
Кроме дома, у нас была еще одна двухкомнатная квартира в городе, но в ней жить было тяжело, надо было платить коммуналку, а чтобы вырастить себе еду, нужно былона электричке ездить на дачу с 6-ю сотками.
Когда же папа присматривал дом, он обращал внимания не на удобства, а на размер огорода. В итоге, мы переехали жить в дом без воды и газа, с туалетом на улице, но большим двором и огородом в 15 соток.
Мой папа тогда еще продолжал рисовать картины маслом - у него это получалось просто обалденно. А еще он был (и остается быть) сумасшедший меломаном. У него огромная коллекция пластинок - они у нас были по всей квартире, а еще у него была гора колонок, бобинный магнитофон, и у нас постоянно орала самая разная музыка (но чаще рок) на всю ивановскую.
Кроме того, у меня было очень много детских пластинок, диафильмов и книжек. Вокруг меня были эти пластинки, скрипка, краски, кисти, акварель дорогая (я вечно рылась в шкафчике, где папа хранил свои принадлежности, и как-то раз нашла там нераспечатанную ленинградскую акварель). У нас для чего-то была яркая, вырви-глаз, гуашь, причем нормальной гуаши не было, короче говоря, полная творческая атмосфера, при этом еще нищета, было полно красок, пластинок, диафильмов. У меня был спорткоплекс, папа поставил, когда мне еще было года три. Было пианино. А когда мне было 9 лет, папа купил микроскоп! Хотел еще телескоп, но до этого не дошло, и мне приходилось наблюдать за звездами в игрушечный бинокль.
Когда ко мне приходили домой друзья и одноклассники, они удивлялись, что у меня было всегда что-то такое, чего у них не было. Но при этом не было денег на элементарные вещи: такие как нормальная еда и одежда.
Что касается еды, бутерброд со сливочным маслом и сыром - это для нас была роскошь. Я принесла в школу справку о малообеспеченности, и с этой справкой можно было питаться в школьной столовой. Даже магазинный хлеб покупать для нас порой было накладно.
Когда появились секонд-хэнды, мы одевались, конечно, в них. Это было прям спасение, до эпохи секонд-хэндов, мы просто донашивали одежду за родственниками.
А еще у нас были друзья в Израиле! Мамина подруга из Консерватории, вышла замуж и вместе с мужем они уехали в Израиль по программе репатриации. И потом они стали приезжать каждый год, и каждый год они нас навещали, дарили нам футболки, штаны, какие-то волшебные фломастеры и яркие игрушки, в общем, прелесть, как мы с сестрой радовались их приездам! Они нам были как родные.
Собственно, из города мы все-таки переехали в поселок, и там у нас не было ни воды, ни газа. Туалет был на улице, ванной в доме тоже не было.
Мы купались раза два в неделю в корыте посреди кухни (а кухня была проходной). И еще там была печка, которая топится углем. До сих пор у моих родителей печка, которая топится углем! А воду мы набирали в колодце.
У нас были козы, свиньи, куры, утки, гуси, индюки. Первое, что у нас появилось - это были утки. Мне было лет 8, моей сестре - 6. Папа спросил у нас, хотим ли мы, чтобы родители купили утят. На это моя сестра сказала задумчиво: "дааа... Купим утят, мы будем их гладить, они будут какать!". Как в воду глядела!
Но мы не унывали!..
После того, как папа приобрел дом в поселке, мне пришлось ездить в школу на автобусе. С 8-ми лет я ездила на автобусах сама, потому что детям можно было ездить бесплатно, а родителям надо было платить за проезд. Мама и папа ездили на работу на велосипеде. И иногда мы ездили вместе с ними, сидя на велосипедных багажниках.
Конечно, так не могло продолжаться бесконечно, потому что мы росли. В один прекрасный момент вышел какой-то закон, что все школьники Украины, начиная с 7-ми лет, обязаны оплачивать полную стоимость проезда. Это был удар ниже пояса. Мне пришлось прибегать к разного рода уловкам, чтобы избежать расплаты.
Иногда мне удавалось затеряться в набившей автобус до отказа толпе. Иногда я приседала и кондуктору казалось, что я ниже ростом, а значит, и меньше возрастом. Правда, скоро кондукторы в автобусах меня запомнили, и уже стали просить оплату. Тогда я смотрела на них жалобными глазами и говорила: "А у меня нет денег". Это, как правило, не оставляло равнодушными их женские сердца. Так я делала очень долго. Даже когда мне было уже 12-13 лет, и я стала ко всему прочему ездить еще и в художественную школу, мы с моей подругой старались договориться с кондукторами о том, чтобы проехать либо бесплатно, либо за полцены (в этом случае мы просто раскрывали ладошки с жалкими копейками).
Кстати, был у нас с сестрой еще один лайфхак. Когда мы ездили вместе, мы пели в автобусах. Нам пришло это в голову совершенно случайно. Просто у меня есть привычка все время петь. Причем, петь вслух. Я никогда не стеснялась петь на всю улицу, даже находила в этом что-то забавное и привлекательное. В автобусах я тоже пела. Непроизвольно. А сестра пела вместе со мной. И как-то стало так получаться, что остальные пассажиры начали давать нам за это деньги и конфеты. Может быть, они думали, что мы попрошайничаем, но выглядели они при этом совершенно счастливыми. В автобусах возникала удивительно доброжелательная атмосфера. А мы приходили домой с пряниками, шоколадными мишками и деньгами на мороженое.
После 90-х самое страшное, что может быть - это только война, увы, Краматорску в этом смысле тоже не посчастливилось. Но это уже другая история.
Если интересно, ставь лайк и подписывайся! Мне есть, что рассказать :-)