Глава 4. Труп
(Продолжение. Осмотр)
Иваныч, пока шли к комнате, в которой оставили Сагита, усиленно рылся где-то под рубашкой, где были нашиты всякие дополнительные карманы. Карманы и кармашки, должные символизировать функциональность армейского снаряжения, больше напоминали снаряжение карточных шулеров и цирковых фокусников, потомков одного древнего сословия с ловкими руками.
Старик нашел, что искал — извлек мешочек, и одним коротким движением преобразил лицо во фрагмент картины Босха, над которым торчали очки и все, что там выше. Следом надел перчатки. Резиновые. Сергей смотрел на все это с некоторым удивлением.
- Это что это? Ты, старик, приготовился что-ли, знал, что на труп идешь?
- Привычка, после одного дорежимного события, долгого и бессмысленного, - буркнул сквозь маску Иваныч. - Пришли уже, в этой он?
- Да, здесь, поближе к нам, - хмыкнул Сергей.
- А остальные?
- А вон в первой Гарик, во второй новенький, третья пустая, а здесь татарин.
- Это кто так расположил?
- Последовательность бугор указал, а чтобы через комнату от остальных — сам татарин захотел.
- Понятно. Открывай «мертвецкую»
- Добро пожаловать, - отомкнул дверь и картинно, шутовски распахнул Сергей.
Дверь стукнула о стену и почти закрылась обратно, смазав эффект. Фокус не удался, но фокусник понял это не сразу. Виктор Иваныч выжидательно молчал. Сергей спохватился, замялся, как-то скомкано схватился за дверь, дернул, хотел шире, спохватился, как баянист задул обратно, замер, сообразил, что щель маленькая, и наконец просто отошел.
Иваныч всё это время стоял морщился. Подойдя к двери приспустил маску и сразу снова натянул.
- А что так воняет? - Обернулся к Сергею
- Ты че, старый, ты меня за кого тут держись, вы все тут оборзели что ли? - начал краснеть и надуваться муж Аллы.
- В комнате воняет. Не чуешь? Кто его нашел?
- Ну я на замену вставал, пошел проверить все, как положено, увидел, что лежит как-то не так, укрытый и тихо. Одеяло снял, смотрю, полинял как-то и не дышит, мордой в подушку. Ну и вот.
Бригадных оставалось сейчас двое, поэтому расписание вахт поломалось, смены назначались по ситуации. Сергей после полной дневной встал на замену в 4 утра. Тогда все и завертелось.
Иваныч с порога смотрел на кровать, где бугрилось одеяло. Кровать - нижняя из двух ярусов, справа. На верхней - открытый рюкзак, ком какой-то одежды. Левая двухярусная была голая, ничего ни сверху, ни снизу. Дальше четыре шкафчика, по два с каждой стороны, и в конце "пенала" стол с задвинутыми табуретками. На стене - ничего, даже трещин. Под потолком мерцала лампочка на аккумуляторах. Иваныч и Сергей подсвечивали все велосипедными фарами. Все было бело и холодно, как в прозекторской.
- Вот так и было, когда ты вошел?
- Да, так и было. Я и удивился, чего это он так под одеялом, там же не продыхнешь, под электрическим то, да под стеганым.
- Это так, - печально подумал о своем старик. - Снимай одеяла и отойди туда, за голову, к столу, подсвечивай тоже.
Сергей с неслышным бухтением, мол, раскомандовались все, выполнил, встал, где сказали, выставив вперед лоб с невидимыми рогами и раздувая ноздри.
Бывший Сагит лежал лицом в подушку, цвет кожи и вправду был нехороший, какой-то блеклый и неправильный, как старая штукатурка, на которой мокрой тряпкой затерли матерные слова и похабные рисунки. Руки согнуты в локтях, как-будто собирался встать, оттолкнуться от кровати в районе груди, но ниже, чем если бы отжимался. Кисти его слегка свело, но они не были напряжены полностью, и кулаки не были сжаты. Ноги лежали вроде просто, но не правильно. Не ровно вместе, на подъем, не в стороны, как на выход из захвата, а как-бы валялись, сами по себе.
- Да, лежит плохо, - задумчиво донеслось через "ужасы Босха".
- И че, аналитик, все, раскрыл? Ну, покажи, за что тебя бугор держит, расскажи, что увидел? - Голос Сергея даже похрипывал. Он явно запнулся обо что-то из того, что уже обильно было вылито на него, а зацепившись начал распаляться.
Иваныч задумчиво посмотрел на него.
- Ты не из красных, и не из черных. Для тех оружие и все вот это абсолютно привычное явление. Черные могут только через красных сюда попасть, это первый фильтр, его такому бычку не пройти. Среди красных бычки не водятся, не выжить там так, - спокойно начал излагать старик, глядя в глаза застывшему Сергею.
- Я ведь тебя видел иногда мельком, не разглядывая, ты для меня просто из бригады, обстоятельства, погода. Суток не прошло, как вроде как разговариваем, но ситуация так сложилась, и сам ты внимание привлек к себе, но словами и понтами, а не интересом, - не оправдываясь, но заранее сбивая надувание на претензию продолжил Иваныч.
- Ты не из городских. В желтый пояс городские не падают, только прибывают, если спецура, падают по косякам сразу в красные и черные, а оттуда поднимаются уже обтесанными. Значит, ты из зеленых. Бурлящая окраина Города, амбиции и желания без прав и статусов, недостаток сна и света, бесконечная работа в надежде на то, чтобы стать горожанином.
Иваныч задумался. Сергей, кажется, застыл, оскалившись в белом свете велосипедной фары.
- Видимо, рванул куда из тягучих будней, на уловку хорошего заработка, на вахту какую дурацкую, самым грязнорабочим, - еще задумался, и вдруг улыбнулся, извлекая единственный правильный ответ сложившейся последовательности, - И тебя нашла Алла.
Повисла тишина. Постепенно она наполнилась нарастающим сопением и взорвалась полувыкриком:
- Что про Аллу знаешь? Откуда?
- Ничего. Я ее просто вижу. И тебя. И ничего больше. - Иваныч смотрел на Сергея уже без интереса, просто, спокойно. - Еще есть вопросы, что я увидел?
- Нет, - буркнул муж Аллы и замолчал, скомкав лоб складками и уставившись сузившимися глазами куда-то очень близко.
А Иваныч, наконец, сошел с порога и подошел к трупу.
- Дай нож, - обратился не глядя к Сергею, протянул руку.
Сергей достал из узорчатых ножен здоровенный нож с изогнутым наточенным лезвием. Иваныч взял его, осмотрел лезвие, хмыкнул. Подзадрал свитер на спине трупа, продел нож под ремень и резким движением распорол ремень и брюки на заду до самого-самого. Распахнул лоскуты, подцепил широким лезвием открывшуюся вонючую кашу, покрывающую тощий зад, приподнял, поднес к глазам. Рассматривает.
- Да ты... Да... Ыыыы, - взорвался и совсем распомидорился Сергей брызжа слюной.
- Уймись. Боевой ценный нож так не дают, раз дал — нож рабочий, для дерьма и для любого. - Стряхивая кашу положил нож на спину трупа Иваныч. - Учись, а не сопи. Сопли утри. Иначе худо будет, это здесь сейчас так тихо. А дальше тебе надо будет быть бригадным, мужиком, а не просто мужем Аллы.
Иваныч развернулся и пошел. На пороге остановился, обернулся и уже спокойно сказал:
- Я не трескун, не ссы. Все мое при мне, если об этом кто заговорит, значит, ты сам рассказал. Труп можешь уносить, я к бугру, мне здесь больше ничего не надо. Продышись, не блюй. Зови Аллу за шмотьем.