Взгляд задержался на огромной вороне, сидевшей у незнакомки на плече, да так и не двинулся дальше. Ну как можно отвести глаза от здоровенной птицы, вцепившейся когтистыми лапами в плечо хрупкой девушки? Иссиня-черные слегка взъерошенные перья старого ворона, казалось, давно пора было сдать в химчистку. Клюв тоже не пощадило время – здоровенный, но изрядно потертый с глубокими бороздками царапин. Видавшие виды когти дополняли общее впечатление – некоторые таили под собой вековую грязь, а парочка и вовсе была обломана. Даже при беглом рассмотрении на расстоянии нескольких метров сразу было понятно – птице не одна сотня лет. «Что?! Какая сотня лет? Откуда вообще такая мысль?» – он искренне удивился тому, что пришел к этому выводу, но был уверен, что прав. А еще эта явно умудренная жизненным опытом пернатая махина стала той деталью, которая помогла крепко вписать образ девушки с серыми глазами-океанами в его память.
Теперь он не сомневался, что вспомнит ее даже спустя годы. В этот момент снова загорелся зеленый. Он так и не двинулся с места, а вот она наконец-таки решилась пересечь улицу. Только тут он осознал, что она пропустила предыдущий сигнал, потому что все это время смотрела на него. Прямо в глаза. Пока он зарисовывал птицу в архивы памяти, девушка рассматривала его. Он решил во что бы то ни стало ее удержать, поэтому так и не двинулся с места, пока она не прошла мимо. Он моментально обернулся и вполголоса бросил ей вслед: «Крутой птенчик!».
Девушка встала как вкопанная. Остановилась так резко, что ворон едва удержался на плече. Она стояла, не оборачиваясь, не шевелясь. Но он заметил, что она еще сильнее ссутулилась и вжала голову в плечи. Секунды, показавшиеся вечностью, прошли прежде, чем она отреагировала, чуть повернув в его сторону голову, совсем слегка. А вот ворон развернулся всем телом, яростно крутил головой и блестел в его сторону внимательными глазами-бусинами.