Что спасает даже в самые тёмные времена?
В 17 лет я почему-то решила, что в 22 мне придёт каюк. Вот прямо со всей силы так поверила, и потому начала жить, опираясь на это знание. Ходила с несчастной моськой, важно поглядывая на всех окружающих, как бы говоря «глупые дети, да что вам известно про жизнь». Я даже втайне гордилась тем, что психологический тест на втором курсе университета показал, что мой психологический возраст приравнивается к 42 годам. Иногда на шумных вечеринках с отстраненным взглядом и стаканом виски в руках я загадочно изрекала: «Наслаждайтесь жизнью, пока можете. Для некоторых это счастье слишком мимолётно». У меня даже завещание было написано. В 19 лет! Ловила ли я при этом от жизни кайф, пытаясь вместить в один день целую жизнь? Нет. Только строила из себя всезнайку и обиженное всем человечеством существо. Иногда, правда, принимала совсем уже неадекватные решения, будто брала Судьбу на понт: «Ну что, дашь мне выжить в этой передряге или всё, попрощаемся раньше времени?».
Благо, в конце второго курса я начала писать. Так, какие-то мелкие рассказики, ничего серьёзного. Когда материал стал накапливаться, появилось чувство тщеславного сожаления, что мой талант так и останется в зародыше. Но я не стала от этого больше писать, не бросила универ, не сбежала в Тибет за просветлением, а лишь всё так же глупо прожигала свою жизнь за повседневными заботами и страданиями от собственной дурной головы. И вот однажды организм выстрелил в меня всей ерундой, которой я его пичкала на протяжении этого времени. В какой-то момент всё резко пошло под откос. Я безуспешно боролась с паническими атаками, на фоне общей тревожности придумывала себе ряд других болезней, и они проявлялись. Я страдала мигренями, сваливающими меня с ног на сутки-двое. Я отстранилась от людей. Решила, что так будет проще.
За три месяца до моего 22-летия жизнь превратилась в сущий кошмар. Болезни обострились, диплом трещал по швам, а сверху ко всему этому напрочь пропал аппетит. Почти всё время спала, кое-как лепила диплом. Только это, наверное, и держало ещё на плаву. Каким образом мне удалось его получить в итоге – одному Богу известно. Но облегчения это не принесло. В какой-то момент организм просто перестал принимать пищу. На этот раз всё было всерьёз: я умирала.
Испугавшись не на шутку, я согласилась на лечение. Даже выбрала медцентр. Думала отправиться туда после выпускного, однако делать этого не пришлось. Чёрт знает, как моя гениальная мама додумалась на меня наорать. Позже призналась, что сделала это от отчаяния. Она буквально довела меня до состояния бешенства, по комнате что только ни летало в тот момент. Но результат был потрясающий – она всё же выпнула меня на экзамены в магистратуру. В итоге я поступила сразу в два вуза. И тот трип, который нам пришлось совершить с папой, когда мы забирали оригиналы из одного университета и увозили в другой (а вузы были не то что в разных городах, даже разных регионах), запомню на всю жизнь. С такой жадностью в дороге я уплетала сосиски в тесте, а потом с не меньшим остервенением уничтожала в придорожном кафе котлету с пюре! Мне тогда казалось, что вкуснее во всём мире еды просто нет. Но была, конечно же. И не только еда. Было всё – множество разных приключений, ощущений, возможностей. Был и 22-ой день рождения, который мы отмечали аж трое суток. И встречая свой первый рассвет будучи 22-летней, я чувствовала себя на 17. Я вернула себе в тот момент все те бездарно потраченные годы и родилась заново.
Прошло три года. Три невероятно насыщенных ярких года. В них было немало падений, но и немало взлётов. У меня по-прежнему иногда пропадает аппетит. Ну, точнее сказать, удовольствие к еде. Но я ем, через силу. Потому что помню цену, которую пришлось заплатить за саму возможность есть. А ещё дышать, ходить, петь, издавать книги, обнимать кота. Жить в общем. Бывают редкие моменты, когда тяжело. Когда жизнь кажется невыносимой пыткой, но потом я оглядываюсь назад в свой маленький ад, вспоминаю, кто загнал меня туда, и говорю: «А ну-ка утри слёзы, только ты ответственна за все свои победы и поражения. И это, иди давай, съешь шоколадку». И вот уже я жую шоколад, смотрю в окно и понимаю: да зашибись ведь всё на самом-то деле. Лишь по одной причине зашибись – я жива.
Всё можно изменить, всё можно исправить, пока мы живы. Было бы желание, как говорится. Оказавшись у самой черты, понимаешь одну важную вещь: никто и никогда не полюбит тебя больше, чем ты сам. Никто не даст тебе ответов, пока сам не начнёшь их искать. Никто не превратит твою жизнь в сказку, пока ты сам не возьмёшься за эту увлекательную, пусть и нелегкую работу. Поэтому получайте удовольствие от всего, что делаете. Слушайте своё сердце. Любите, радуйтесь, будьте счастливыми. Не бойтесь ошибаться. Учитесь принимать и понимать себя. Лжец тот, кто говорит, что не любит себя, но любит людей. Так не бывает. Всё начинается с нас. И с любви. Поэтому культивируйте в себе любовь. Культивируйте веру в добро. Когда вы нащупаете в себе счастье, вы поймете, что оно не заканчивается. Оно живет в вас всегда. Просто вы не всегда позволяете ему сиять, прячете под слоем мрачных мыслей, разрушенных надежд и печальных событий. В жизни много трудностей. Но и радостей в ней полно. Нужно учиться видеть счастье в мелочах. А ещё очень важно, как в компьютерной игре, поглядывать иногда на себя со стороны. Покрутите курсор, оцените вид сверху. Велика вероятность, что море бед, в котором вы себя похоронили, является всего лишь маленькой лужицей. Так что живите и будьте счастливы!