Сейчас этот факт не на слуху, но раньше одно из крупнейших кладбищ Екатеринбурга, Широкореченское, в народе носило совсем другое название. Его называли Военным. Хотя основано оно было ещё в январе 1941 года, одними из первых похороненных здесь стали сотни солдат и офицеров, скончавшихся от ран и болезней в госпиталях Свердловска в годы Великой Отечественной войны.
В 1944 году участок кладбища, на котором были погребены бойцы Красной армии, было решено отделить от прочих захоронений оградой с воротами, а над могилами воинов возвести монумент в виде обелиска. Его создание было поручено известному свердловскому архитектору Моисею Рейшеру. Под его руководством в своё время были построены, к примеру, здание горсовета, где ныне размещается Администрация города Екатеринбурга, и знаменитая Белая башня на Уралмаше, о которой я обязательно расскажу в одной из следующих своих статей. Рейшер управился быстро – проект был разработан за пару месяцев, а в 1946 году обелиск был закончен. Памятник изготовили из серого гранита, привезённого с берегов озера Шарташ, его высота составила 10,6 метра.
Примечательно, что с каждой новой реконструкцией обелиск становился всё выше. Так, в 1975 году его высота увеличилась до 14,3 метров, а в 1985 году – и вовсе до 25 метров. Правда, при этом стела утратила свой исторический вид – серый природный гранит заменили красным, полированным. К 30-летию Победы индивидуальные надгробия заменили мемориальной стеной, на которой укрепили 18 щитов с фамилиями 1 тысячи 532 солдат и офицеров. Изготовлением щитов в металле занимались крупнейшие заводы Свердловска, заказ поделили между собой Уралмаш, Эльмаш, Химмаш, заводы имени Калинина и Свердлова и даже секретный в то время "атомный" завод № 333.
Есть в композиции Широкореченского мемориала одна маленькая деталь, скрывающая большую и довольно-таки неприглядную ложь. Это табличка близ восточной стены, сообщающая что здесь в том числе похоронены воины, чьи имена не установлены. В чём подвох? Да всё очень просто. В 1981 году было решено перенести к мемориалу останки военнослужащих с других кладбищ Свердловска, чтобы сгруппировать захоронения в одном месте. На Михайловском, Лютеранском, Нижне-Исетском и Татаро-башкирском кладбищах к тому моменту числилось порядка двух сотен индивидуальных захоронений воинов Красной армии. Что же, сказано – сделано. На каждое кладбище быстро привезли по одному (!) деревянному гробу. Заполнив гробы землёй, их торжественно захоронили в "братской могиле" у мемориала. После этого памятники над могилами погибших бойцов на других кладбищах были быстро демонтированы и переработаны на щебень на Шарташском каменно-щебеночном карьере. Кости почти двухсот солдат с теперь уже действительно неизвестными именами до сих пор лежат на городских кладбищах.
Как водится, о воинских памятниках в нашей стране вспоминают в основном накануне красивых дат. В рамках подготовки к празднованию 70-летия Победы мемориальный комплекс был полностью обновлён – обелиск почистили и отполировали, территорию замостили новыми плитами, обновили облицовку стен, отреставрировали мемориальные плиты с именами погибших, организовали ночную подсветку. Впервые в истории города был зажжён Вечный огонь в память о погибших в Великой Отечественной войне – до этого в Екатеринбурге был лишь один Вечный огонь, на площади Коммунаров, да и тот в память о погибших в годы Гражданской войны.
Но самым главным новшеством стали шесть бронзовых барельефов, которые установили на западной стене мемориала. Каждый барельеф – огромная панорама 6 метров длиной и 2 метра высотой, на которой в бронзе запечатлены ключевые вехи и события истории Великой Отечественной войны. Здесь я не буду подробно описывать сюжет каждой композиции, лишь сделаю акцент на некоторых деталях, которые показались мне интересными или, наоборот, немного неуместными. И, конечно же, расскажу о нескольких небольших секретах, сокрытых в металлических полотнах, на которые едва ли обратит внимание непосвящённый зритель.
Первый барельеф носит название "Битва за Москву". В его левой части рядом с телом убитого красноармейца можно увидеть настоящую винтовку Мосина, вплавленную в бронзу. Её нашли поисковики на местах боёв под Москвой. Немного непонятно, что здесь делают строчки из стихотворения Александра Твардовского "Я убит подо Ржевом", сюжет которого относится больше к 1942 году, нежели к начальному периоду войны. Присутствие Казанской иконы Божией Матери в центральной части барельефа как минимум спорно, хотя, быть может, кто-то посчитает его уместным. В правой части барельефа изображён, кажется, маршал Жуков, но лично я не могу поручиться, что это не маршал Тимошенко – идентифицировать фигуру однозначно не так уж и просто.
Второй барельеф – "Блокада Ленинграда". Среди рядов немецкой пехоты в его левой части в глаза сразу бросаются два артиллерийских орудия большого калибра, одно из которых подозрительно напоминает знаменитую "Дору", а другое – самоходную мортиру "Карл". Орудия этих типов в боях под Ленинградом не участвовали. Исаакиевский собор в центральной части барельефа на фоне Дворцового моста и Петропавловской крепости как-то немного не смотрится, но это, как говорится, дело вкуса. В остальном барельеф выглядит очень органично, особенно удалась его правая часть, изображающая ледовую Дорогу жизни, эпизоды из битвы на Невском пятачке и встречу воинов Ленинградского и Волховского фронтов в январе 1943 года.
Далее – "Сталинградская битва". Центральная часть барельефа – своеобразный круговорот, в центре которого панорама руин Сталинграда. Ей, на мой взгляд, немного не хватает рельефности и проработки деталей. "Вытягивают" образ только мельница Гергардта и детские фигурки знаменитого фонтана "Бармалей". В нижней части "круговорота" можно найти вплавленные в бронзу хвостовики мин и камень разрушенного дома, найденные на местах боёв в нынешнем Волгограде. Правая часть барельефа, изображающая сцены переправы красноармейцев через Волгу, и левая, со сценами разгрома армии фельдмаршала Паулюса, в целом выполнены весьма выразительно. Сложно идентифицировать фигурку в генеральской папахе справа сверху – по логике это, очевидно, Константин Константинович Рокоссовский, но я не уверен на все сто.
Двигаемся дальше. "Битва на Курской дуге". Центральную часть барельефа занимают подбитый немецкий танк "Тигр" и как бы подминающий его под себя советский Т-34. Ещё несколько "Тигров" горят чуть поодаль, наших танков больше нет. Зато в нижнюю часть барельефа вплавлены настоящие гильзы от снарядов, найденные поисковиками под Прохоровкой. Где-то здесь должны быть и звёздочки с офицерских погонов, найденные там же, но мне на глаза они не попались. Сверху – строки из песни Булата Окуджавы "Нам нужна одна победа", написанной лишь в 1970 году для фильма "Белорусский вокзал". Хорошая песня, но явно не военных лет. В левой части барельефа мы видим уральских сталеваров и конвейер, на котором идёт сборка самоходок ИСУ-152 – не самый очевидный выбор техники, не противоречащий, впрочем, исторической действительности.
"Освобождение Европы от нацизма". В целом барельеф удался, особенно его центральная часть, изображающая штурм Рейхстага, и правая, посвящённая освобождению узников концентрационных лагерей. А вот левая часть подкачала. Черчилль, Рузвельт и Сталин на Ялтинской конференции здесь вполне к месту, а вот здание штаб-квартиры ООН в Нью-Йорке (построенное, кстати, только в 1951 году) и страницы Всеобщей декларации прав человека 1948 года, что называется, ни к селу, ни к городу. На мой взгляд, уместнее было бы изобразить здесь сцену, посвящённую Нюрнбергскому трибуналу. Кстати, строки песни Михаила Ножкина "Последний бой" были написаны лишь спустя два с лишним десятилетия после войны, в 1968 году.
Наконец, последний барельеф – "Победители". Он отчего-то почти на метр длиннее предыдущих. В барельеф вплавлена медаль "За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.", её можно увидеть под заключительными строчками стихотворения Константина Симонова "Жди меня, и я вернусь...". Последняя строчка стихотворения – "...просто ты умела ждать, как никто другой!" – очень здорово смотрится рядом со сценой встречи солдата с возлюбленной. Правда, слово "никто" почему-то написано раздельно. Правая часть барельефа тоже очень пронзительна, при этом вся композиция выстроена так, будто бы полки, марширующие по Красной площади, склоняют знамёна поверженных нацистских частей перед скорбящим солдатом и оплывшей могилой на фоне бескрайних полей.
Впрочем, на фоне огромного количества любовно проработанных деталей отдельные придирки, которые я озвучил выше – капля в море. В целом же серия барельефов, несмотря на мелкие огрехи и некоторые спорные моменты, получилась очень достойной и интересной. Не зря, как говорят, композиции разрабатывались в тесном сотрудничестве с историками, поисковиками, ветеранами и представителями общественности – всего проект оценивали более пятисот человек. Удачным решением было вплавить в барельефы реальные исторические артефакты, которые привнесли в композиции свою "изюминку". Последняя реконструкция будто бы вдохнула новую жизнь в Широкореченский мемориал, о котором до этого вспоминали разве что непосредственно в День Победы. Теперь это настоящая достопримечательность, притягивающая внимание туристов, любопытствующих, да и просто случайных прохожих даже в будние дни. И это здорово, ведь чем чаще мы вспоминаем об истории нашей страны, тем дольше в наших сердцах будет жить память о тех, кто пожертвовал жизнью ради мирного неба над нашими головами. А о других по-настоящих живых памятниках воинской доблести уральцев, которые можно увидеть на улицах Екатеринбурга, я уже рассказывал раньше.