Пане сегодня 3 года. 3 года, Карл. Кажется только вчера его принесли, крохотного, домой. Он был сразу не похож на нашего весёлого и мобильного Ганю. Не куролесил, не безобразничал, не портил вещи. Идеал, короче, а не лабродетка-толстожопка.
Очень внимательно изподлобья смотрел, очень весело смеялся и страстно любил смотреть телик.
А сегодня он большой и мощный лабр. Сегодня он составляет с Ганей полноценный дуэт. На заре юности, Ганя учил его драться и наскакивать, проделывая со щенком такие кульбиты, что было страшновато на такое смотреть. Но мы не вмешивались в их упражнения, понимая, что это учеба. И вот он вырос. Ура! Правда, сегодня кроме меня и братцев больше никого нет дома.
С утра я готовила им деньрожденьский пирог из разных видов мяса и овощей, а они бегали вокруг, как акулы, прося хоть маленький кусочек. Все эти колпачки и конфетти мои лабры не обожают. Рвут, растаскивают по квартире с таким ожесточением, что в этом году я решила не усугублять. Однако написала открытку, очень красивую и приятную, торжественно ее вручила, но видимо руки мои так пахли мясом, что ровно через 10 секунд от открытки остались рожки да ножки. Эх, такой труд пропал.
-Ну, это, ну ты того, ты прости, я не нарочно, я думал она съедобная, это бумажка, я не знал, что это праздравление!-сказал Паня.
Они пришли оба ко мне с остатками открытки и повинились в проказе.
-А я говорил ему, говорил, ты сначала прочти, а потом уже закусывай-сказал Ганя, косясь хитрым глазом.
-Да ладно, чего уж там, ну, съел и съел, если ему вкусно было, то и хорошо, -ответила я.
-Раз эта открытка ему заменила праздничный обед, то и ладно, на завтра всю еду оставлю.
-Неет, ннет. Ну, мам, ну, мам, мы не будем больше твои праздравления есть и рвать, мы бережно будет к ним относиться, только давай уже закусим чем-то аппетитнее бумажки!- закричал Паня и стал сверлить меня умоляющим взглядом, вылизывая мне руки. Я на кухню- и он бежит хвостиком. Я в комнату -и он туда же.
-Ладно, ладно, доставайте ложки-вилки! -Несу вам праздничное мясное рагу, как в лучших домах Ландона и Парижу,-шутейно сказала я и понесла миски с едой в столовую. Раз праздник, значит все должно быть торжественно.
Миски поставлены на скатерть, я уселась, чтобы сказать речь, но лабрики только буркнули:"Ну, погнали!" И в три секунды смели все мои праздничные заготовки.
Не успела я даже глазом моргнуть, что называется. Не успела я даже сфоткать торжественный момент.
-Вот как с вами договариваться, я не знаю, неужели было чуток не потерпеть?
Но веселые медвежата уже забрались на диван, страшно довольные, и стали под нос себе что-то мурлыкать и сыто рыгать.
-Эй, мужички, ведите себя прилично, я буду деньрожденьскую речь говорить!
-Дорогой Паня! Поздравляю тебя с днем варенья! Желаю тебе могучего здоровья, счастья, благополучия! Мы тебя все очень любим за твой покладистый характер, за твое спокойствие и дружелюбие. Ты прекрасно оттеняешь сумасбродного Ганю и вместе вы неразлейвода!
-Урра!-закричали братцы.
-Спасибки, мама, я тебя очень люблю,-сказал Паня и пошел со мной обниматься.
Но разве Ганя даст что-то сделать без него!
В итого получилась куча-мала, мы завалились на ковер, братцы начали скакать и обниматься. Потом они долго и с удовольствием поглощали десерт-взбитый творог с кефиром, украшенный ягодами. И наконец угомонились.
-А хороший день рождения у меня получился, -сказал, засыпая, Паня.
Я дала братцам пару часов подрыхнуть перед ночной прогулкой. На улице снег и можно весело побегать от души, не забрызгав грязью брюхо, что мы и сделали уже глубокой ночью. Нагулялись вдоволь. Набегались и, умиротворенные, пошли спать. Так прошел Панин дань рождения.