На нашей ферме мы выращиваем животных на мясо. Мы специализируемся на свинине, птице и овцах. Мы ни в коем случае не являемся крупной фермой, но каждый год выращиваем около 1000 птиц, содержим 8 племенных свиноматок для поросят и девять племенных овец. Мы верим в закупку местных продуктов питания, поддержку небольших ферм и лучшее обращение с нашими животными. Мы ценим жизнь. Мы ценим жизнь наших животных, Жизнь земли, которую мы возделываем, и жизнь, которую она нам приносит. Наши клиенты знают это и с удовольствием поддерживают ферму, которая гуманно относится к своим животным.
Я хорошо сплю по ночам, зная, что, хотя я и занимаюсь сельским хозяйством ради прибыли, я делаю это таким образом, что это достойно как жизни, так и смерти.
Но такое земледелие имеет свою цену.
У него есть физическая цена.
Большую часть времени я устаю. Для меня это постоянное состояние, особенно во время опороса, когда наши свиньи рожают. Наши свиноматки, кажется, рожают только между 12 и 4 часами утра, а затем мы остаемся с ними в течение первых 12 часов или около того, следя за осложнениями и следя за тем, чтобы поросята могли извиваться в сторону, прежде чем мама ляжет. Я с нашей свиноматкой с тех пор, как у нее начались схватки, и до тех пор, пока не вылез последний поросенок. И я люблю каждую ее живительную минуту. Но это меня утомляет.
Это имеет эмоциональную цену.
Я выращиваю своих животных ради прибыли. Я продаю их мясо покупателям, которые хотят курицу, свиные отбивные, гуся, бекон и баранину. Но я отношусь к своим животным с уважением. Я убеждаюсь, что они ни в чем не нуждаются. Они проводят свои дни на свежем воздухе и солнечном свете, живя на пастбище на широком открытом пространстве. Я провожу с ними время. Я разговариваю с ними, проверяю их каждый день, провожу по ним руками и убеждаюсь, что они чувствуют себя хорошо. Я знаю их привычки, их симпатии и антипатии. Часть моих обязанностей - сидеть тихо и просто наблюдать за ними, чтобы знать, как они справляются.
В результате я привязываюсь к ним. Я отказываюсь дистанцироваться. Когда наступает день мясорубки, я чувствую тяжесть жизни, которую забираю. Я не теряю себя в горе, потому что я горжусь жизнью, которую я дал этому животному, и я в равной степени горжусь быстрой и спокойной смертью, которую я даю. Но у него все еще есть вес, у него есть ценность. Так и должно быть.
Легче дистанцироваться. Относиться к животным как к числам в электронной таблице, автоматизировать до такой степени, что вам почти не нужно проводить с ними время, чтобы вы не чувствовали это так глубоко, когда наступает день разделки. Это намного проще физически и эмоционально.
Гуманное земледелие имеет свою цену, но цена, которую вы платите за дистанцирование, гораздо больше.