В нашей туристкой спортивной секции в Политехническом институте редко ходили в лыжные походы на Урал. Считалось, что там слишком глубокий снег, морозы, достаточно много людей и, вообще, там не особо интересно.
Другое дело – Заполярье! Хибинские горы, их мы назвали «тундры», так как, наверху, на горных плато, леса не было, в общем, ровная тундра, только без оленей. Походная лыжня в Хибинах начиналась сразу от перрона и деревянного железнодорожного вокзальчика…
Но вот в феврале 1984 мы, по каким-то причинам, оказались на Урале в мрачной, дымной и морозной Перми. По тогдашним законам нам надо было зайти в местную КСС (контрольно-спасательную службу) и встать «на учет». Оставить сведения о себе, о своем маршруте и, так называемых, «контрольных сроках- дате выхода на маршрут и возвращения из похода». Например, кончился поход, и мы должны были направить телеграмму в КСС Пермь: «Маршрут закончили благополучно». Если такая телеграмма в КСС не пришла, то спасатели ждали 3 дня, а потом, решали, что им делать дальше с «пропавшими».
Спасатели не торопились выезжать в горы и искать пропавших туристов по всему указанному ранее маршруту.
Спасатели просто звонили по телефону в спортклуб!
И в спортклубе им отвечали: «Давно вернулись и вышли на учебу!.. А что забыли послать вам телеграмму, так молодежь- разгильдяи, что с них взять! Всё в порядке! Спасибо за беспокойство!»
В КСС Перми нам ничего «страшного» не сказали. Невысокие, покрытые лесом, горы на границе Пермской и Свердловской областей никаких особых трудностей не представляли.
О трагедии с группой Дятлова, произошедшей за 15 лет до нас, мы тогда ничего не знали. Суровые пермские спасатели не считали нужным посвящать нас в обстоятельства давней трагедии.
В год тогда в походах в СССР погибало до 200 человек. Профсоюзы, которые руководили тогда всем туризмом, то запрещали походы, то разрешали, конкретных руководителей тургрупп привлекали к уголовной ответственности, и даже приговаривали к небольшим реальным лагерным срокам. И бедные руководители сидели в зоне.
Мы тоже могли погибнуть еще по пути к началу нашего похода на Урал. На перегоне «Пермь-Чусовой», когда мы ехали на ночной электричке и спокойно спали, из встречного товарного состава вывалилось толстенное бревно. Это бревно в нескольких местах пробило, как из пушки, наружную стену вагона электрички.
Мы проснулись. Вагон наполнился морозным паром. За бортом было около минус 30.
-Это «негабарит» прошел!- сказала одна из опытных пассажирок,- Ладно, что вагон электрички с путей не сбросило под откос! Тут есть куда падать!.. Негабаритный груз- это обычное на Урале дело! Всё план выполняют! Грузы плохо крепят!.. Никто не пострадал и слава Богу!
Нас всех быстро пересадили в другую электричку. Мы доехали до станции Вижай. От Вижая надо было ехать в вагоне на тепловозной тяге до лесной Рассохи. А от Рассохи мы поехали, просто, на «попутном» одиночном зеленом тепловозе. Рюкзаки привязали к поручням снаружи. А сами стояли в просторной кабине тепловоза и сопели в затылок машиниста. За проезд мы заплатили машинисту водкой из алюминиевой фляжки. Причем водку мы перелили в зеленый эмалированный чайник машинистам, так как другой емкости у них не было. Пил ли машинист тепловоза водку за рулем, или оставил её на ужин, я не знаю.
Потом 10 дней мы ходили по Уральским лесам. Ночевали в брезентовой армейской палатке типа «шатер». Топили дровами небольшую переносную печку. Сухой снег был по колено, на лыжне постоянно встречались упавшие деревья. По маршруту мы поднимались на местные невысокие горы. Горы назывались по-русски: «Ослянка», «Конжаковский камень», «Лялинский камень». В «переводе» с местного уральского наречия, это, видимо лесистая гора, на вершине которой стоит небольшая скала, т.н. «останец». Все скалы разрушились, а он остался?
С одной из таких гор я долго осматривал местность на север (в сторону «перевала Дятлова»). Была ясная, морозная и безветренная погода. Далеко в долине, среди абсолютно черного леса, я увидел ровный прямоугольник с сторожевыми вышками по углам и десятком ровных «черточек»- бараков, расположенных в два ряда. «Зона»- подумал я. До зоны было километров 5. Тогда я не читал никакого «Архипелага», но знал, что за любое преступление, явное или мнимое, в СССР могли посадить…
Потом мы вышли из леса! Связали лыжи. О, ужас! Над домами поселка Усьва висели склоненные красные флаги с черными лентами.
Мы обратились к первому встречному жителю:
-Кто-то из районного начальства помер?
Житель, побледнел и сказал:
-Вы что не знаете?.. Вы где бродили в мороз под 40 градусов?.. Умер Андропов!.. Вот вам газета с портретом!
Я горячо поблагодарил Председателя поселкового совета (а это оказался именно он) и бережно спрятал газету в нагрудный карман своей зеленой грязной штормовки. Мы были 10 дней в лыжном походе. Без какой-либо связи с «большой землей», в полностью автономном режиме. В одном мы были уверены точно. Третья Мировая война за наше отсутствие не началась! Никого дыма пожарищ в небе не было видно, ни со стороны Свердловска, ни со стороны Перми. И над Уральскими горами ярко светило зимнее солнце!
13 декабря 2020г.