Авдон покинув пределы Мрачного урочища, с превеликим облегчением втянул морозный воздух. Несмотря на то, что он все еще оставался в дремучем лесу, его настроение значительно улучшилось. Всё-таки привычные ели не вызывают в нем ощущения пребывания в другом мире. Здесь снег, бурелом и знакомые запахи. Он дома. Так ощущал себя архиепископ, стараясь как можно быстрее выйти из тени древних гигантов.
Складывалось впечатление, что он избежал чего-то страшного. Вот только чего именно, он понять не мог. Может быть, это так повлиял на него колдун? Очень уж неприятный и подозрительный этот Аншари. Хоть и говорит, что старается спасти человечество, но его глаза… Где-то Авдон видел такой взгляд. И чутье ему подсказывало, что это взгляд недоброго человека.
Старик остановился, когда понял, что пробирается сквозь лес на эмоциях, совершенно не обращая внимание на дорогу.
Сейчас и не припомнить, проходили ли они здесь с отрядом Рогнара.
Радость выхода из Мрачного урочища постепенно сменилась сначала тревогой, а затем и паникой. Архиепископ заблудился.
Казалось бы, вышел живым из древнего леса и пропасть в обычном.
Не оставалось ничего другого, как взобраться на какое-нибудь высокое дерево и осмотреть окрестность. Для старика подобный трюк сравним с героическим подвигом.
Среди сотен деревьев, никак не попадалось подходящее. Одни слишком низкие, у других тонкие ветви, ломающиеся при первой попытки ухватиться за них. Наконец, Авдону удалось отыскать старую, раздвоившуюся, но крепкую ель.
Архиепископ несколько раз пытался подтянуться и продеть сапог меж двух стволов. Но силы были уже не те, и он то и дело срывался, обдирая кожу о шершавую, смоляную кору. К сожалению, другого способа отыскать дорогу к Грездарку он не видел. Поэтому, Авдон продолжил штурмовать «непреступную крепость». Одна попытка, все же оказалась успешной. Удачно зацепившись, Авдону удалось подтянуться и преодолеть первый метр над землей. Дальше дело пошло проще. И через несколько минут тяжелой работы руками и ногами, старик поднялся достаточно высоко. И тут его ждало следующее, обескураживающее препятствие. Пушистые еловые лапки, едва пропускали вечерний свет. Что уж там говорить о возможности рассмотреть округу.
«Боги милостивые! Правильно вы наказываете меня за мою глупость», — уже вслух произнес Авдон, уронив голову на грудь.
Но, человек проделавший большую часть работы не отступить перед финишем. Ведь, казалось бы, нужно просто раздвинуть ветки и вот, цель достигнута.
Старику совсем не улыбалось, спускаться вниз ни с чем, особенно после тех усилий, что понадобились ему, чтобы взобраться на токую высоту.
«Ох, видел бы меня сейчас кто из королевского окружения, — возникла мысль у старика, когда он неуклюже пытался отодвинуть мешающиеся ветки. — Где такое видано, чтобы архиепископы ползали по деревьям, что твоя белка?»
Расчистить себе пространство для обзора, оказалось не простой задачей. Молодые ветки никак не желали отламываться, лишь гнулись и через мгновение возвращались в исходное положение. Сложность заключалась и в том, что архиепископу приходилось действовать одной рукой, второй он мертвой хваткой уцепился за ствол.
Еще немного поборовшись с деревом и оставив в этом бою остатки сил, Авдон сумел-таки раскрыть для себя небольшое «оконце».
Вся усталость сразу улетучилась, когда он увидел, в последних лучах уходящего солнца, едва различимый силуэт города. Но Грездарк был так далеко, что даже зная направление, можно легко было сбиться с пути, пока преодолеешь эту дистанцию.
Старик, постарался запомнить, как можно больше ориентиров и приступил к спуску. И тут сук под его ногой сломался и Авдон беспомощно повис на высоте нескольких метров над землей.
До следующей ветки было не дотянуться. Архиепископ отчаянно перебирал затекающими руками. Но чем чаще он перехватывался, тем быстрее слабели пальцы. Сердце замерло, когда он почувствовал, как ветка выскользнула из рук и он стремительно начал падать. Это только в сказках человек может ухватиться за следующий сук. Но в жизни, при падении с дерева ты видишь лишь размытое мелькание ствола и чувствуешь десятки ударов о «ступеньки», по которым несколько минут назад взбирался.
Несколько раз старик перевернулся в воздухе и его сознание успело проститься с этим миром, когда он глухо припечатался о неглубокий снег под деревом.
А потом все погасло. Тишина.