Когда из-за нелепой случайности тайное убежище и вся семья Лыковых были обнаружены группой наблюдателей Алтайского заповедника, начальнику охраны пришла в голову мысль предложить Карпу Осиповичу должность наблюдателя на Кануйском кордоне. Согласившись на это предложение, семья отшельников получала бы право жить на территории заповедника на законных основаниях. Вдобавок, Лыковым пообещали пригнать на кордон корову и несколько овец.
Выслушав предложение, Карп ответил, что это очень неожиданный поворот, так как совсем недавно их (Лыковых) "стреляли, как диких зверей, а теперь казенных коров предлагают". Молоков тоже присоединился к уговорам, упомянув всех тех кержаков, кто уже на тот момент работали в заповеднике, и были всем довольны. Карп молча слушал и только приговаривал свое знаменитое теперь "едак-едак". Сложные переговоры длились до позднего вечера и наблюдателям пришлось остаться на заимке еще на одну ночь.
А Лыков, обсуждая с женой предложение лесников, решил на него согласиться с условием остаться на Абакане до уборки урожая. Илличевский показался ему неплохим человеком, но и над ним были руководители, и неизвестно, согласятся ли они с предложением начальника охраны. Поэтому Карп и решил поступить с известной крестьянской осторожностью - дать предварительное согласие, чтобы выгадать время, а там посмотреть, какова будет на это воля Господа. Услышав утром решение Лыкова, Илличевский согласился подождать до осени, более того, дал разрешение на ловлю рыбы. На том обе стороны и расстались.
Администрация заповедника одобрила предложение Илличевского взять на должность лесника Лыкова Карпа Осиповича, и к осени Кануйский кордон был полностью подготовлен. Он был построен на границе с заповедником и все, направляющиеся в верховья Абакана, непременно должны были проходить мимо него. Для лесников, находящихся на службе, был построен вместительный, просторный дом на две семьи, еще один дом поменьше был предназначен для всех, проезжающих мимо по какой-то надобности (научных экспедиций и т.д.). Кроме того, на кордоне имелись и все хозяйственные постройки (лабаз, баня, погреб).
А самое главное, к осени на кордон завезли продукты на зиму и оставили там дядю Аксиньи, Парфентия Филимоновича Казанина, который был хорошо знаком с Карпом и должен был помочь Лыковым обустроиться.
Карп Осипович добрался до кордона в сентябре, точно в соответствии с уговором. И был очень рад встретить там Казанина, которого начал расспрашивать обо всем, происходящем в миру, пытаясь понять, правду ли говорили ему Илличевский с Молоковым. Казанин признал, что начальство действительно неплохое, но тут же добавил, что и над ними люди есть, так что, как прикажут, так и будет. Тревожной вестью прозвучало, что забирает новая власть людей целыми семьями, а куда их увозят, что с ними дальше приключается - то никому не ведомо. Из того же Яйлю забрали 15 человек, и с Телецкого озера тоже много.
Пока Карп обдумывал эту новость, Парфентий Филимонович заговорил о детях. Стал пугать интернатом, в который Савина могут забрать уже через год. Дальше - больше: в интернате том не только посуда, но и одежда общая, казенная. Учителя все табаком провоняли и детей к нему приучают, а грамоте учат и вовсе по бесовским книгам. И совсем некстати вспомнил Казанин Русакова с Хлобыстовым (кто застрелил Евдокима), рассказал, что они лесниками работают и все у них в порядке.
Удивился Лыков, неужто так и без наказания остались. А Казанин мало того, что подтвердил, заодно рассказал трагическую историю матушек, некогда живших в Тишах. Якобы только за то, что Богу молились, сослали каждую на 10 лет в лагеря. А под конец посоветовал Карпу крепко подумать прежде, чем связываться с властью, которая убийц отпускает, а за молитву сажает.
Переночевал Лыков на кордоне, а утром стал собираться домой. На прощанье Казанин предложил ему продуктов из завезенных запасов, но Карп отказался от всего, кроме соли. Домой он вернулся с твердым решением - уходить на Еринат. Удалось ли ему выполнить свое решение и что было дальше, читайте в следующих статьях, подписавшись на мой канал.