Если задуматься, как должно быть стало обидно гроссмейстерам, когда компьютер смог просчитывать быстрее и больше, чем любой человек. Ведь раньше шахматы были показателем ума и сообразительности. А теперь? Машина гораздо быстрее перебирает возможные варианты. Но становится ли она от этого умнее человека и, если нет, то почему другой человек, который это делает лучше остальных – считается умным?
Меня всегда поражало, что шахматы - это вроде бы игра на интеллект, но практически все начинающие игроки вначале разучивают уже разработанные другими стратегии, запоминают лучшие ходы легендарных гроссмейстеров и в лучшем случае лишь их комбинирует, иногда добавляя импровизацию. Они ходят не в соответствии с желанием, а в соответствии с выработанной за годы стратегией и иногда ее небольшой модификацией.
Но по сути же, не только шахматы, любая логическая игра - это игра на вычислительные способности. Как много ходов ты сможешь просчитать, удержав в голове. Как много сможешь запомнить возможных комбинаций и их применить. Или иначе, как много новых связей и как стабильно может удерживать твоя нейронная сеть. Но ведь это ничем не отличается от того, как люди соревнуются, у кого лучше сократятся мышечные волокна или у кого больший запас энергии в них. А таких спортсменов ценят не за интеллект, а за физические качества. Так почему шахматистов считают умными?
Не поймите меня не правильно! Я не критикую чужие увлечения. Любые способы самовыражения и достижения удовольствия хороши, если они не вредят окружающим, против их воли. Я лишь не понимаю, почему такие игры как шахматы, сёги или го, кем-то воспринимается, как инструмент оценки ума.
Также важно понимать, что способность логически упорядочивать и удерживать информацию, безусловно, крайне важна. Без таких людей невозможно было бы строить дома, ракеты или писать программы. Таких людей называют обладателями технического склада ума. Но у всего есть цена. Способность великолепно функционировать в заданных рамках часто становится тяжелым бременем, которое мешает, а зачастую и вовсе лишает человека способности выходить за эти самые рамки. Именно то, что пока не может сделать машина, но может действительно умный человек.
Довольно сильно укрепилось мнение, что гениальность и безумие это стороны одной монеты, но почему? Разве гении бросаются на других с топором, громят магазины или носят штаны вместо шляпы? Да вроде – нет. Не один из известных миру подобных людей не делал ничего подобного. Тогда в чем заключается их безумие? Чтобы ответить на этот вопрос, нужно понять, что вообще такое безумие.
Если верить вики то в широком смысле это тяжелое ухудшение состояния психики, отличное от нормального, здорового. Но сразу возникает два логичных вопроса: Если отличие не вредит здоровью, это все еще безумие? И как понять, что «нормальное» состояние – действительно является таковым? Приведу пример.
Если бы до 18 века вы боялись живых невидимых глазу маленьких частиц, которые буквально практически везде и покрывают миллиардами почти любую поверхность - было бы это безумием для людей тех лет? А теперь, когда вы моете руки уже в автоматическом режиме это норма. А прыжки с допотопным планером, в попытке доказать, что можно скользить по воздуху? Ведь эти идеи были отличными от мыслей обычных людей тех лет, а сейчас считаются самими собой разумеющимися.
Или, например, модные сейчас (если, я конечно, опять не отстал от моды) подвороты джинс в минусовую температуру. Это и здоровью вредит, и отличается от поведения большинства людей (пока еще и вроде бы). Можно подумать, что это уж точно безумие. Но вряд ли парня, что придет в подвернутых джинсах в военкомат не призовут в армию, только на этом основании. Выходит, что это тоже все-таки норма.
И тогда понимаешь, что само понятие безумия довольно спорно, если не брать яркие примеры буйной разновидности больных. Но остальные? Они действительно отличаются своим поведением от окружающих, да, возможно оно выглядит странно. Но это же не плохо.
Поэтому я считаю, что гении или, иначе, по настоящему умные люди – не безумцы. А творцы, способные выходить за рамки нормы, хоть и странные. Как и те, кого насильно лечат таблетками, пытаясь подогнать под норму. Невольно задаешься вопросом, а что вышло бы, если бы вместо фармакологии этих людей снабжать учебниками. Может человечество уже давно покорило бы космос?
Конечно, я понимаю, что есть реальные расстройства, которые мешают жить, причем зачастую самим больным. Но есть и те, кто вынужден скрывать свою любовь, например к тому, чтобы прыгать на одной ноге в толпе, лишь потому, что общество считает это странным. И это грустно. Но почему я назвал гениев, или умных людей – творцами?
Вы никогда не задумывались, что что-то можно сотворить, а можно просто создать и в чем отличие? Копируя вещь, мы лишь подражаем. И даже улучшая ее, зачастую, лишь наследуем уже сотворенную кем-то идею. Конечно, изменения порой бывают под стать творению, но чаще лишь его эволюция. И это связано с тем как человек, наблюдая за птицами, смог не просто восхититься их свободе, а задаться вопросом, как это возможно, что они плюют на силу гравитации. И даже поняв, как можно было решить, что и человек сможет нечто подобное, если снабдить его нужными механизмами?
Дело в возможности замечать связи вещей там, где их никто больше не видит, но намеренно это сделать невозможно. Ты не можешь натренировать этот навык, как навык игры в логические игры. Ведь это процесс абсолютно хаотичный, протекающий случайным образом. И когда он связывает абсурдные вещи, например голову и штаны в виде шляпы – это шизофрения. А когда связь оказывается реально существующей – озарение. Например, как казавшуюся халатностью плесень, вместо того чтобы выкинуть ее в мусор, Флеминг начать изучать и нашел взаимосвязь между ее появлением и смертью культуры бактерий.
Именно эта уникальная особенность и является двигателем прогресса, когда человек из базовых вещей способен создавать новые и уникальные. Сейчас кажется смешным, но для человека того времени это было гениально - связать палку и камень! Может показаться, что это гораздо проще, чем изобрести первый планер. И, наверное, это так. Но механизм-то один – найти связь, которую никто не видел до тебя.
Однако как можно связать вещи, которых ты не знаешь? Будь ты хоть прирожденным гением способным связывать воедино абсолютно разрозненные явления. Будет ли в этом прок, если все что ты знаешь, это биографию вымышленных персонажей книги, мультфильма или кино? Как бы смог Менделеев создать периодическую таблицу, не знай он ее элементов?
И чем дальше развивается мир, тем больший объем знаний необходимо удерживать в голове, чтобы быть способным создать из них что-то новое. Поясню:
Чтобы пришло озарение, как соорудить первый топор, нужно было знать о камне, крепкой палке и, чем их можно скрепить меж собой. А вот чтобы соорудить первый печатный станок, уже нужно было знать и про красящие вещества, и про механику рычагов и структуру бумаги и т.д.
И отсюда вытекает логичный вопрос. Обладая ограниченным, хотя и очень бо́льшим запасом нейронов, как долго человек сможет изобретать что-то новое? Не улучшать, а находить новые, никем еще не увиденные связи между сотнями, если не тысячами сложнейших элементов. Логично можно предположить, что если мы не уперлись еще в потолок, то рано или поздно это сделаем (конечно, если 2021 год нас не добьет). И что тогда нам останется? Стагнация? Или даже хуже - деградация?
Очевидно, что нам будет нужен способ, чтобы держать в «голове» все больший и больший объем данных, чтобы продолжать творить и изобретать. А, как мы знаем, компьютеры с этим уже справляются гораздо лучше человека. Их объем памяти ограничен лишь ресурсами, но потенциально безграничен, чего не скажешь о мозге человека. Одна лишь проблема. Компьютеры не бывают безумными, а значит, не могут творить. Но это лишь до тех пор, пока все что они могут – это вычислять, пока одному сумасшедшему гению не придет идея, как заставить программу спятить с ума, ее цифрового ума и начать творить.
И что станет с людьми? Скорее всего, то же самое, что с неандертальцами – кто-то вымрет, а кто-то ассимилируется. Но уже сейчас, заглядывая в будущее можно сказать, что человек – рудимент. Он лишь винтик в безумном механизме эволюции, который необходим, чтобы провернуть следующий, более совершенный, с целью создать новый вид. Вид безумных машин, способных творить.
И просто интересная история в конце:
Когда Джона Форбса Нэша, лауреата Нобелевской премии по математике и по совместительству параноидального шизофреника, спросили, как он мог поверить, что его наняли космические пришельцы, чтобы спасти мир, он дал простой ответ:
«Потому что мысли о сверхъестественных существах пришли ко мне так же, как и мои математические открытия. Поэтому я принял их всерьёз».