«А нюх, как у собаки»…
Однажды, в далекие уже от нас 70-е годы, в воскресный день, ехала к себе домой в автобусе №2 Анна Степановна Семанишина, женщина уже в возрасте, но еще не старая. Сын ее служил в армии, она с нетерпением дожидалась его возвращения со службы Родине, проживая в одиночестве в своей небольшой квартирке в обычной панельной пятиэтажке на 1 этаже, скучая по сыну.
Анна Степановна всю жизнь проработала штукатуром-маляром, помощники ей не были нужны, поэтому ремонт в своей квартире к приезду сына она делала самостоятельно. В связи с этим женщина везла с собой кое-что для ремонта: кисти, шпатель, немного грунтовки, - а также бутылку портвейна и немудреную закуску на ужин. Если кто-то не знает, то поясним: в те годы, когда не было еще пластиковых пакетов, авоськами пользовались все. Это были сумки из нитяной сетки с ручками. Все, что лежало в авоське, находилось на общем обозрении.
В автобусе народу было немного: семья с детишками возвращалась со своей небольшой дачки, мужчина, две-три женщины и два парня обычного вида: Лёха и Димон. В обыденной жизни у них все было, как у людей: у Лёхи - жена, у Димона - невеста. Но, как показали последовавшие события, внешний вид-то у них был обычным, а вот нутро …
Двум балбесам делать было нечего, заметив бутылку, они решили подшутить над простой доверчивой женщиной, ну, и для себя извлечь какую - никакую выгоду: выпить на халяву. Димон завязал разговор, спросил, почему женщина сама ремонтом занимается. Та ответила, что муж давно уже умер, его на стройке покалечило. А сын служит в армии. Тут подключается Лёха: то да сё, где сын служит? Что, в Чебаркуле? Так и мы только что оттуда! А в какой части сын служит? Что, шофером? Так не с ним ли вместе мы служили?! Как его зовут?
В общем, слово за слово – выведали у тетки все сведения, представились сослуживцами и друзьями ее сына, напросились «на чай». На радостях Анна Степановна пригласила липовых друзей к себе в гости, чего они и добивались.
В разгоряченных портвейном мозгах любителей халявных радостей возник гадкий план напасть на гостеприимную женщину. Сначала Лёха вывел ее с кухни в комнату, заговаривая зубы разговором о ремонте, там он начал к ней всячески нахально приставать. Но он, что называется, не на ту нарвался. Анна Степановна была простым рабочим человеком, знакомой не только с силой духа, но и с силой рук: без особых сомнений она отвесила Лёхе такую затрещину, что он «рыбкой» - ну, прямо, как на волейбольной площадке, - прямиком полетел под стол, сбивая предметы, возникавшие по траектории его полета.
Одним из таких предметов оказалось и ведро с масляной краской, приготовленной для покраски пола – ремонт же! Краска, разумеется, разлилась по всей комнате, и стала активным участником последующих событий.
Димон, услышав звуки борьбы и ненормативную лексику, бросился с кухни на подмогу своему соучастнику. Вдвоем они повалили несчастную женщину на пол, и борьба продолжалась, так сказать, «в партере». При этом никто из них в пылу сражения не заметил, что они сами и окружающие их предметы все более приобретают равномерный коричневый тон…
В это время соседи, услышав подозрительный шум в квартире Анны Степановны, начали стучать в двери, громкими голосами призывая хозяйку открыть дверь. Лёха понял, что подкрался для них каюк. Мелко петляя по квартире, он нашел, наконец-то окно на кухне и выбросился наружу (благо был первый этаж). Следом, как Мюнхгаузен на ведре (то есть, на ядре), выскочил и Димон. После них на чистом белом зимнем снегу осталось лишь две цепочки следов убегающих ног, свежевыкрашенных в коричневый цвет, да одинокий Лёхин ботинок, «отставший» от хозяина, когда тот в панике выпрыгивал из окна…
Следователь, допрашивая потерпевшую, ставил перед собой очень важные задачи: во-первых, преодолеть оглушенное после пережитого нападения состояние пострадавшей, во-вторых, установить с ней тонкий психологический контакт для неотложного получения достоверной информации о самом криминальном событии и о лицах, его совершивших, для их розыска и задержания.
Анна Степановна была покрыта половой краской с головы до ног в прямом значении этих слов. Следователь видел перед собой просто какой-то неодушевленный предмет единого ровного коричневого цвета, в котором ничего человеческого не просматривалось. Как скифская каменная баба посреди широкой украинской степи… Это вызывало острую жалость и сочувствие к пострадавшей женщине. В общем, все было очень грустно. Вдруг она повернула голову и посмотрела на следователя. Глаза так неожиданно вспыхнули на этом неодушевленном фоне, как будто бы камень ожил! При всей драматичности ситуации, было невероятно смешно.
Эффект оказался таким неожиданным и сильным, что чуть не испортил все дело. С большим трудом нашему следователю удалось не рассмеяться в голос, чтоб не обидеть потерпевшую и не сорвать важное следственное действие, взять себя в руки и продолжить разговор в подобающем случаю тоне. Тут заходит кто-то из сотрудников оперативно-следственной группы. Глаза снова открылись, сотрудник пулей выскочил из кабинета. По той же причине – чтобы неуместным неудержимым хохотом не оскорбить потерпевшую. В общем, и смех, и грех!
А в это время за пределами кабинета разворачивалось необыкновенное и трагикомичное действие по розыску и задержанию преступников. Коль скоро в наличии были свежие, а не затоптанные, как обычно, зеваками следы преступников, то из отдела милиции вызвали собаку с кинологом. Но собачка не захотела работать с не поймёшь чем, с какой-то вонючей краской и таким же вонючим ботинком, категорически отказалась взять след!
Уговоры не помогли, пришлось по следу посылать участкового милиционера. Парень он был добросовестный, взял след уверенно, и уже минут через 15 был около дома № 9 по ул. Чадовой. След привел к не новой уже пятиэтажке хрущевских времен. Милиционер потянул носом - около подъезда ощущался запах краски. Значит, здесь!
Участковый приготовил табельное оружие и двинулся вперед. На третьем этаже, около квартиры 8, запах усилился, на дверном откосе имелся мазок краски коричневого цвета. Участковый позвонил, ему открыл Лёха, уже переодетый . Стоит, как ни в чем не бывало. Но запах в квартире такой, что дух захватывает.
- Ну что, Алексей, вытаскивай спрятанную одежду с краской и собирайся со мной в РОВД!
А через полчаса задержали и дружка Димона. Очищали их с Лёхой от краски всем коллективом КПЗ (кто не знает, так в старину назывались камеры предварительного задержания). Получается, что отмазывали их в этот раз не в переносном, а в прямом смысле слова… Только это им не помогло избежать заслуженного наказания за такое подлое отношение к матери солдата.