Прекурьезный это мальчикъ. Испорченный и своевольный, а между тѣмъ, въ тѣ нѣсколько дней, которые онъ прожилъ у меня, я его очень полюбилъ. Причина въ томъ, что душа у него добрая, а поэтому и глаза его глядятъ такъ ясно, прямо, что какъ посмотришь на это шустрое личико, съ большими карими глазами, ро-
зовыми щеками и узкимъ лбомъ, на которомъ густой щеткой торчатъ впередъ коротко остриженные волосы,— какъ посмотришь на это личико, непремѣнно засмѣешься. И онъ непремѣнно улыбнется,— точно сознаетъ, что лицо его не можетъ не нравиться, не можетъ внушать недовѣрія и недоброжелательства.
Зовутъ его Митюшкой. Впрочемъ, конечно, имя его не Митюшка, а Дмитрій; но мать постоянно зоветъ сынишку: «Митюшка малышъ». Такъ ужъ и я привыкъ называть его.
Его мать — не кто иная, какъ моя кухарка Авдотья, краснощекая и вѣчно веселая баба, распѣвающая на кухнѣ съ утра до
182
ночи звонкимъ голосомъ одну пѣсню за другою и этими пѣснями иногда выводящая меня изъ терпѣнія. Но хоть она и распѣваетъ свои пѣсни, повидимому, беззаботно, какъ птичка лѣсная, однако у нея всегда есть забота. Не проходитъ дня, чтобы она не вспомнила о своихъ двухъ сыновьяхъ — двухъ Димитріяхъ. Почему-то обоихъ ея сыновей зовутъ одинаково, такъ что ей приходится различать ихъ, называя одного — «Митюшка старшенькій», а другого — «Митюшка малышъ». Впрочемъ, о первомъ она никогда не безпокоится: въ «старшенькомъ» она увѣрена. Онъ отличается такою кротостью, такимъ послушаніемъ и любовью къ матери, что даже года два тому назадъ, когда онъ былъ еще въ ученьи у сапожника, гдѣ едва-ли можно набраться хорошихъ примѣровъ, — мать постоянно была очень довольна имъ. Онъ не забывалъ ни ея именинъ, ни праздниковъ, и всякій разъ приходилъ поздравить мать. Она же угощала его такими пирогами, какихъ ни разу не пекла даже мнѣ, хотя, кажется, по обязанности кухарки, ей не мѣшало бы иногда и меня кормить хорошими пирогами.
Итакъ, о «Митюшкѣ старшенькомъ» Авдотья не безпокоится. Она прекрасно знаетъ, что онъ отправился въ свой родной городишко, Порховъ, нанялся тамъ въ мастера къ одному сапожнику и будетъ не только работать исправно, но еще и высылать ей иногда лишніе заработки. Но кто донимаетъ ея материнское сердце — это «Митюшка малышъ». Въ немъ она вовсе не увѣрена. Даже хуже: она увѣрена въ томъ, что изъ него можетъ выйти — и навѣрно выйдетъ — ужаснѣйшій негодяй. Когда она вспомнитъ о немъ, у нея непремѣнно вырвется:
— Экій паршивецъ-мальчишка!..
Но хотя Авдотья очень строго отзывается о своемъ младшемъ сынишкѣ, однако, она была до-нельзя рада, когда онъ нынче осенью явился наконецъ къ ней.
183
Если угодно знать, какъ это случилось,— съ удовольствіемъ разскажу.
Когда въ октябрѣ мѣсяцѣ пришло время платить жалованье Авдотьѣ и я призвалъ ее къ себѣ въ кабинетъ для расчета,— гляжу: мнется моя Авдотья на мѣстѣ, какъ-будто хочетъ что-то сказать, но не рѣшается. Я замѣтилъ это и спросилъ ее:
— Ты что, Авдотья? Нужно тебѣ что-нибудь?
— Надо бы, баринъ...
— Что-жъ тебѣ надо?
— Хотѣла я у васъ за мѣсяцъ впередъ попросить.
— Впередъ? Зачѣмъ тебѣ?
— Малышу своему хочу сапоги купить, да выслать.
— Изволь, на тебѣ впередъ.
Поблагодарила. Выслала.
Прошло недѣли полторы. Какъ-то разъ, утромъ, вхожу въ кухню. Чувствую невыносимый запахъ дегтя.
— Авдотья! — говорю.
— Что баринъ?
— Отчего тутъ дегтемъ такъ воняетъ? Откуда это?
У нея лицо сразу прояснилось.
— Баринъ, милый! Малышъ мой пріѣхалъ утресь. Это тѣ самые сапоги, что намедни покупала. Спитъ въ моей комнатѣ... Хочу я васъ попросить: дозвольте, пока его опредѣлю, у васъ пожить.
— Изволь, голубушка, изволь. Пускай живетъ. Я даже очень радъ, что онъ пріѣхалъ: по крайности, посмотрю я, что у тебя за малышъ такой.
Въ этотъ же день мать отправилась къ знакомому сапожнику и сговорилась съ нимъ отдать ему своего малыша въ ученье, а на слѣдующее утро отправила къ нему сына.
— Прошли сутки. Вставши утромъ довольно рано, сижу у себя въ кабинетѣ и занимаюсь. Вдругъ слышу — изъ кухни до-
184
носится довольно крупный разговоръ. Вхожу туда. Оказывается — Митюшка уже вернулся.
— Ты, что, малышъ? — спрашиваю:— зачѣмъ пришелъ?
Но вмѣсто него отвѣчала мать, горячо размахивая руками и сердито указывая на малыша:
— Да вотъ... пришелъ! Не хочу, говоритъ... Дуракъ! вотъ что!.. А ты думаешь, тебя и здѣсь изъ милости кормить станутъ? Питеръ вѣдь не Порховъ. Это тамъ всѣ тебя знаютъ, что сирота бездомная,— ну, и кормятъ Христа ради. А тутъ нѣтъ!...
Митюшка, слушая эти упреки, спокойно жевалъ корку хлѣба.
Тогда ужъ и я вступился въ разговоръ:
— Ты что. Митя, такъ скоро вернулся?
— Надоѣло, баринъ.
— Какъ? въ одинъ день надоѣло?
— Надоѣло.
Я только руками развелъ въ удивленіи.
— А теперь ты что будешь дѣлать?
— Не знаю.
— Какъ не знаешь?
— А такъ и не знаю.
И онъ спокойно посмотрѣлъ мнѣ прямо въ глаза, такъ что мнѣ даже смѣшно стало.
— Схожу къ сапожнику на нашемъ дворѣ. Можетъ быть, и возьметъ. По крайности, хоть на глазахъ будешь, — запальчиво крикнула Авдотья на сына.
— Я и отъ него убѣгу.
— Что?
— Ничего.
— У-у!— отозвалась мать и, обратившись ко мнѣ, стала разсказывать:— Вѣдь нынче-то, лѣтомъ, когда мы на дачѣ жили, подъ скамейкой пріѣзжалъ!
— Какъ такъ?
185
— А вотъ такъ. Сѣлъ на Новосельской станціи на поѣздъ, да подъ скамейку и залѣзъ. Ну, такъ и доѣхалъ до Питера безъ билета, ни гроша не заплативши. А какъ стали къ Петербургу подъѣзжать, онъ съ поѣзда на ходу соскочилъ, чтобы его никто не замѣтилъ, — боялся, что билетъ спросятъ... Еще руку себѣ въ тотъ разъ убилъ, мѣсяца два потомъ болѣла. Да хоть-бы зашелъ повидаться...
— Гдѣ-жъ ты былъ? — спросилъ я малыша.
— По улицамъ ходилъ.
— А когда назадъ поѣхалъ?
— Въ тотъ-же вечеръ, — отвѣчала мать,— залѣзъ опять подъ скамейку — и назадъ! Совсѣмъ отъ рукъ отбился...
Но малышъ, не слушая матери, вдругъ обратился ко мнѣ:
— Баринъ! съ кѣмъ это вы ночью дрались?
— Какъ? что такое? съ кѣмъ я дрался?— удивился я.
— Да. Кто вамъ рубашку-то разодралъ?..
Дѣйствительно, на мнѣ была старенькая ночная рубашка разорванная на плечѣ. Эта шутка малыша была такъ неожиданна, что мы съ Авдотьей невольно расхохотались, а когда я ушелъ изъ кухни, мнѣ еще долго было слышно, какъ она журила сына.
Кончилось дѣло тѣмъ, что она пошла къ сосѣднему сапожнику и опредѣлила къ нему малыша.
Прошло еще нѣсколько сутокъ.
Вечеромъ я, по обыкновенію, сидѣлъ у себя въ кабинетѣ и занимался. Погода на дворѣ стояла теплая и тихая. Поэтому форточка была отворена; такъ что ко мнѣ доносилось все, что дѣлалось и говорилось на улицѣ. Вдругъ слышу знакомые голоса. Прислушиваюсь. Да это Авдотья своего малыша уговариваетъ:
— Куда ты? дуракъ!.. Экій мальчонка! Вовсе отъ рукъ отбился... Да вернись! воротись-же!
186
А затѣмъ издали слабо донесся голосъ малыша:
— Прощайте, маменька, не поминайте лихомъ...
Авдотья залилась слезами, завыла... Мнѣ слышно было, какъ она сначала бросилась бѣжать за малышомъ по тротуару, умоляя сквозь слезы:
— Вернись, родный! Воротись, сынокъ!..
А потомъ, завывъ еще громче, прошла назадъ, мимо моего окна и повернула въ ворота. Вскорѣ мнѣ уже слышно было, какъ она плакала въ кухнѣ. Я вышелъ къ ней.
— Что ты, Авдотья? Что такое случилось?
— Ушелъ, баринъ, малышъ-то мой...
— Куда?
— Уйду, говоритъ, назадъ въ Порховъ. Не хочу, говоритъ, въ Питерѣ жить. Тутъ говоритъ, не люди, а звѣри...
— Какъ же онъ до Порхова доберется? На какія деньги?
— А Христосъ его знаетъ!
— Значитъ, опять подъ скамейкой доѣдетъ?
— Должно статься... Взялъ у меня пачпортъ свой...
— Зачѣмъ-же ты ему отдала паспортъ?
— Да онъ хитростью выманилъ...— «Дайте, говоритъ, пачпортъ мой.»— «Зачѣмъ тебѣ его?» — спрашиваю.— «Мнѣ, говоритъ, посмотрѣть, когда срокъ ему». — Я ему пачпортъ отдала, а онъ пошелъ къ воротамъ. — «Ухожу, говоритъ, въ Порховъ... тамъ, говоритъ, люди, а тутъ звѣри...»
— А ты ему сказывала, что я его хотѣлъ въ знакомую типографію въ наборщики опредѣлить? Потомъ-бы метранпажемъ сдѣлался — жалованье большое получалъ-бы...
— Сказывала... А онъ все свое твердитъ: тутъ, говоритъ, звѣри, а тамъ, говоритъ, люди...
— Ахъ, Авдотья, Авдотья! Что-бы тебѣ отдать его паспортъ мнѣ на храненіе? Я бы ему его ни за что не возвратилъ...
Тутъ Авдотья сразу вспылила:
187
— Да онъ бы и такъ убёгъ... безъ пачпорта... Что ему пачпортъ? У-у... малышъ! Будешь ты въ рестанскихъ ротахъ сидѣть!.. Да еще что сказалъ-то мнѣ — (и смѣхъ, и слезы съ нимъ, право...) Я ему говорю:— «Быть тебѣ малышъ, въ Сибири», говорю... А омъ мнѣ: «Чтожъ, говоритъ, маменька, въ Сибири-то, говоритъ, развѣ не то-же, говоритъ, солнышко свѣтитъ, что и здѣсь?..» А? Ну, подумайте, что скажетъ!..
И она залилась слезами.
Съ этого дня для Авдотьи начался цѣлый рядъ безпокойствъ. На кухнѣ уже рѣдко раздавались ея веселыя пѣсни, хотя, по привычкѣ, она подчасъ все-таки иногда затягивала ихъ. Иногда и я, и моя семья вспоминали о «Митюшкѣ-малышѣ», какъ онъ, заходя къ матери, возился съ моими маленькими дѣтьми, строилъ имъ карточные домики, плелъ изъ бичевокъ кнутики,— словомъ, умѣлъ очень мило забавлять ихъ, причемъ держалъ себя такъ пристойно, что пріятно было смотрѣть на него.
Рѣшили мы наконецъ такъ: я послалъ письмо въ Порховъ къ одному изъ Авдотьиныхъ земляковъ, съ просьбой извѣстить насъ, гдѣ малышъ и что съ нимъ сталось. Но вмѣсто отвѣта отъ земляка, передъ самыми рождественскими праздниками, на имя Авдотьи пришла повѣстка на одинъ рубль. Мы всѣ думали, что это отъ «Митюшки-старшенькаго» присланъ матери къ празднику подарокъ. Оказалось-же совсѣмъ не такъ. Когда на слѣдующій день Авдотья возвратилась изъ почтамта съ полученнымъ тамъ письмомъ и попросила меня прочесть его,— я взглянулъ на подпись и сказалъ ей:
— А вѣдь это знаешь, Авдотья, отъ кого?
— Не знаю, баринъ.
— Ну-ка, подумай, раскинь умомъ.
Она помолчала немножко и какъ-то робко, нерѣшительно проговорила:
188
— Ужъ не отъ малыша-ли?
— Отъ него и есть!
Надо было видѣть Авдотью въ эту минуту: какъ она обрадовалась! даже вспрыгнула на мѣстѣ, развела руками, и слезы наполнили ея глаза.
— Ахъ, ты мой желанненькій! Вотъ дуракъ-то! — проговорила она въ умиленіи.
Съ этой минуты я еще больше полюбилъ малыша: хоть онъ и отбился отъ рукъ, а все-таки душа у него добрая. Въ этомъ и сомнѣваться нельзя. Стоитъ только прочитать его письмо, въ которомъ сказалась и сердечная доброта, и его обычная шаловли-
189
вость. Нарочно привожу это письмо дословно, даже съ сохраненіемъ грамматическихъ ошибокъ:
„1884-го года Дикабря 16-го дня. Любѣзной и дорогой моей Маминьки Афдотьи Миколавной въ пѣрьвомъ долгомъ кланюсъ и желаю быть вамъ отъ Бога Господа хранимы, житъ вѣсела и здоровья. Итакъ кланюсь Барину и Барани со всѣмъ семействамъ. Ещо покланись Жѣни и Ѣли. Ещо клонюсь Няни Татьянѣ Андревной. Ещо Мамаша проздравляю васъ зъ будущемъ Празнекомъ и посылаю я вамъ гостинца на Празнекъ одинъ рупъ сиребромъ. Ушь не въ зыщитѣ: чемъ богадъ, темъ и радъ. И ещо Мамаша я слышилъ отъ васъ и въ вашимъ письмѣ, что вамъ хочется узнать, гдѣ я живу. Именно въ г. Порхавѣ въ трахтирѣ Харихѣ. Затѣмъ Прошу радительскова Благословѣнія какъ отъ васъ, такъ и отъ Господа Бога. Ѣсле пришлетѣ, то поступлю на мѣсто въ сапожники Кмастиру Руцкому!
«Сынъ вашъ Дмитрій Аликсѣевъ Мокаровъ.
М—а—л—ы—ш—ъ.
«Адрѣстѣ и пишитѣ: по бальшой улецы, Вдомѣ Ардамацкава, Лафка Ивана Васильѣва Милова чиловѣчка».
Ну, судите сами, какъ-же послѣ этого письма не полюбить малыша еще больше? И матери «рупь сиребромъ» прислалъ на «Празнекъ», и няню вспомнилъ, и меня съ семьей. Значитъ, онъ помнитъ и тѣхъ, у кого прожилъ нѣсколько дней, — значитъ, у него есть добрая память. А у кого есть добрая память — у того и сердце доброе. Ахъ, малышъ, малышъ!
[ПОЧИТАТЬ-БЫ!.. РАЗСКАЗЫ И СТИХОТВОРЕНІЯ ДЛЯ ДѢТЕЙ. Н. И. ПОЗНЯКОВА. Третье изданіе, дополненное 3-мя разсказами и 4-мя стихотвореніями. Съ рисунками М. Михайлова, М. Фольбаума и Т. Никитина. С.-ПЕТЕРБУРГЪ. Изданіе А. Ф. Девріена. Дозволено цензурою. С.-Петербургъ, 10 іюля 1897 г.]
См.
Рождество 1914. 1915-1, 1915-2, 1915-3, 1915-4, 1915-5
С Рождеством Христовым 1914, 1915-1, 1915-2, 1915-3, 1915-4, 1915-5
Позняков Н. И. Весной запахло... (рассказ бабушки) 1897
Позняков Н. И. Из милого далека (воспоминания детства) 1897
Позняков Н. И. Паук Магомета (легенда) 1897
Позняков Н. И. Малыш (рассказ) 1897
Позняков Н. И. Без елки (святочный рассказ) 1897
Позняков Н. И. Первое горе (рассказ) 1897
Позняков Н. И. С того света (святочный рассказ) 1897
Позняков Н. И. В чем сила? (рассказ) 1897
Позняков Н. И. На бедность (рассказ) 1904
Позняков Н. И. Дети золотой глуши (рассказ) 1904
Позняков Н. И. Трофим Болящий (Из воспоминаний) 1904
Позняков Н. И. Киця (с натуры) 1904
Святочные рассказы Н. И. Познякова. Первый визит. 1889
Святочные рассказы Н. И. Познякова. Револьвер. 1901
Подписаться на канал Новости из царской России
Оглавление статей канала "Новости из царской России"
YouTube "Новости из царской России"