О коронавирусе на данный момент точно было известно примерно следующее: из дома выходить нельзя, но если нужно, то можно, маски не помогают, но их обязательно носить, этот вирус смертельный, но в принципе, не страшный, оборудования не хватает, но оборудования достаточно, полные люди в зоне риска, но лучше сидеть дома и жрать, чем шляться по улицам, вирус живёт на разных поверхностях два часа, нет, четыре, нет, шесть, нет, семнадцать дней, но ему нужна влажная среда. А нет, уже не нужна! В общем, все ясно, но ни фига не понятно.
К наступлению второй волны коронавируса Лиза, обладающая всеми этими знаниями, в метро по пути на работу нервно косилась по сторонам, пытаясь вычленить в толпе людей, привычно снимающих маски, заходя в вагон, особо подозрительных. В новостях передали, что норвежцы вывели особую породу собак, способных определить по запаху в толпе коронавирусного больного, которых называли шалаки, в честь их происхождения от скрещивания лаек и шакалов, и наша полиция взяла это прогрессивный метод на вооружение, но пока шалак на всех не хватало, и Лиза пыталась шестым чувством учуять, от кого нужно держаться подальше, а кто безопасен. А если уж кто-то совсем грубо нарушал социальную дистанцию, Лиза предпочитала тактично кашлянуть, и обычно это помогало.
На работе в офисе маску носить было не то что необязательно, а как-то даже неприлично, хотя то один отдел, то другой уходил на карантин, выявляя в своих рядах очередного больного коронавирусом. По этому поводу остальные сотрудники сочувственно охали, но уже без ажиотажа.
Количество случаев заболеваний в стране росло, но все уже перестали следить за статистикой.
Больницы были забиты под завязку, но народ все равно при первых признаках простуды надеялся, что авось обойдётся, лечился салом и борщом, которые настойчиво рекомендовали народные целители как источник белка и свёклы, красный пигмент которой был объявлен новой панацеей от коронавируса и, почему-то, депрессии. Хотя баба Ванга утверждала в свое время, что человечество спасется от новой заразы кедровыми шишками. Но до шишек пока дело не дошло.
У многих переболели родственники, друзья и знакомые, но паники не было. Хотя вопросы "Кто виноват?" и "Что делать?" по русской традиции витали в воздухе.
Дистанционное обучение школьников и студентов все больше напоминало спиритические сеансы: "Ваня, ты с нами? Саша, ты здесь? Саша, отзовись, я не слышу тебя!"
Но, как говорится, не так страшен черт, как его мутации. Потому что власть, как никогда отзывчивая сейчас к бедам народа, принимала меры во все лопатки, причём так, что вгоняла народ в такую истерию, что народ на этом фоне не замечал ни взлетевших цен на жкх, ни падения рубля, ни роста цен на продукты.
Губернаторы соревновались, кто кого переплюнет по мощности принимаемых мер, дотянуться до Собянина не удавалось, но они все равно пытались. Народ принимал губернаторские закрутасы спокойно и с достоинством, не пытаясь разобраться, а лишь пытаясь увернуться от штрафов и прочих неприятностей, поэтому то здесь, то там случались перегибы.
Мурманский губернатор запретил тусоваться детям в торговых центрах, после чего детей Мурманска на всякий случай перестали пускать в магазины в принципе.
Власти Петербурга прямо попросили туристов не приезжать к ним, и для пущей убедительности пообещали закрыть с 30 декабря по 10 января все театры, музеи, кафе и рестораны. Питерские бизнесмены схватились за сердце, судорожно подсчитывая убытки, хотя до этого рассчитывали поправить дела после весенних потерь. Но у властей своя правда.
Переплюнул всех губернатор Краснодарского края. Туда напокупало путёвок на новогодние каникулы аж 400 тысяч россиян, поддержавших отечественный турбизнес, чтобы отметить как следует на полученный на карту МИР кэшбек, но губернатор Краснодарского края непрозрачно намекнул, что решивших погулять на новый год будут разгонять казаки в количестве семи с половиной тысяч человек. Каждому отдыхающему по казаку не достанется, но может оно и к лучшему.
Зазывали на Мальдивы, Дубаи и Кубу, но тут же просили проявить сознательность и не выезжать за границу.
Заговорили о начавшейся вакцинации, причём, мнения разделились, кто-то всерьёз опасался, что российских учителей и врачей решено было принести в жертву, тогда как начать надо было с полиции, другие утверждали, что не людям, которые всю жизнь едят сосиски, квакать о том, что, мол, они сомневаются, а вдруг в этой вакцине что-то не то содержится.
Известие о том, что вакцинирующимся нельзя в течение 56 дней употреблять алкоголь, грянул как гром среди ясного неба. Всё судорожно начали сверяться с календарём и так выходило, что вакцинацию возможно было провести в единственный период между Днём России и Днём ВДВ.
Но народ не унывал. Правда, то здесь, то там СМИ начали заговаривать об участившихся психозах. Причём, одни говорили, что психические расстройства это следствие перенесенного коронавируса, другие утверждали, что стресс, обусловленный пандемей, может быть опаснее самой инфекции. Выходило так, что российскому народу совсем труба: не так, так эдак скоро психически здоровые должны закончиться.
Лиза встречала вечером Соседа, вызванного в кои-то веки с удаленки в офис, встревоженная: она-то всю пандемию таскается на работу, её организм уже привык к враждебной атмосфере, а Сосед-то с апреля сидит на даче на удаление, как бы чего с непривычки не подхватил.
.
Сосед тут же развеял её сомнения: "Милая, я знаю прекрасный тест на коронавирус, который можно провести в домашних условиях и предлагаю провести его прямо сейчас: открываешь бутылку вина, наливаешь в бокал, нюхаешь. Если чувствуешь запах, пьёшь и смотришь, можешь ли ты почувствовать его вкус. Если чувствуешь запах и вкус, следовательно, ковида у тебя нет. Ты пока иди на кухню, выбери нам вино, на котором будем тестироваться, а я через минуту к тебе присоединюсь!"
