Наша первая встреча с Сашанкой с глазу на глаз, начавшаяся в лучах утреннего солнца, длилась более четырех часов. Она сразу попросила меня показать, что умею делать как целитель. Убедившись, что мы с ней очень хорошо понимаем друг друга и имеем сходные представления о причинах заболеваний и способах борьбы с ними, целительница перевела разговор на тему, которая могла бы показаться странной. Она заговорила о том, как именно видится мир ее соплеменникам.
— Для наших людей, проговорила она задумчиво, — небеса пусты. Они полагают, что, кроме солнца, там ничего нет — ни добрых божеств, ни карающих. Все самое важное для жизни и здоровья они связывают с землей, духами почвы, которая дает силы, но способна и отбирать их. Когда человек рождается, земля питает его своей энергией, жизненной силой, и так продолжается до тех пор, покуда для него не приходит пора покинуть этот мир. Для одних такие сроки наступают поздно, а для других очень рано, когда человек еще не успел оставить потомства. И тогда та же самая почва, которая поддерживала человеческое существование, начинает забирать свою силу назад. И пища, раньше вскармливавшая и укреплявшая тело, перестает приносить пользу. Целитель должен быть в контакте с землей и знать те сроки, которые она отпустила его односельчанам — мужичинам, женщинам, детям. А если он хороший целитель, ему необходимо чувствовать эти сроки и для любого чужака.
— Неужели вы, уважаемая Сашанка, действительно в это верите? Если да, то как же мне понимать весь наш разговор о космической энергии, пране?
— Мы с вами, доктор, видим мир сходно, хотя разными дорогами пришли к этому видению. Но если живешь в маленьком замкнутом мире и лечишь именно этих людей, необходимо понимать их верования, уметь видеть мир и их глазами. В том мире, где живете вы, люди верят в научно-технический прогресс и своих богов. И для них реально и возможно только то, что допускает их вера. Но вы наверняка знаете, что в той далекой деревне, где жил ваш дед, возможным оказывалось и многое другое — невозможное и необъяснимое ни с точки зрения науки, и ни с позиции веры в христианского Бога.
— Но ведь и среди ваших односельчан, уважаемая Сашанка, есть христиане. Разве и для них небеса пусты?
— Для них Спаситель — всего лишь мечта о чудесном герое, пожертвовавшем собой для людей. Они верят, что такое возможно, но глубже этого в их сознании лежат представления, полученные от предков. Я не видела, чтобы кто-то из них молился Спасителю. Но они очень охотно рассказывают своим детям и внукам библейские истории, причем так, как сами запомнили их со слов своих родителей. А вот то, что Библия используется ими в магических целях, я знаю достоверно.
— И Книга им помогает?
— Безусловно, и всегда, потому что давным-давно ее принесли сюда те, кому она также помогала, и здешняя земля приняла Книгу.
— Какую роль играет вера, самовнушение в деле выздоровления?
— Дорогой доктор, важно, чтобы вообще была какая-то вера. Пусть одни верят в то, что какое-то средство помогает исцелиться, а другие пусть верят, что именно оно никогда не помогает, что оно бесполезно. Если это происходит в замкнутой деревенской общине или другом маленьком сообществе, то в равной степени на процесс исцеления будет работать и положительная вера и отрицательная. Если бы это было иначе, то в Вашем обществе больным помогала бы только медицинская наука, а целители, даже самые искусные, ничего не могли бы сделать.
— Вы хотите сказать, что отрицательная вера столь же полезна, сколь и положительная?
— Лучше всего будет, если знающие люди имеют положительную веру, а невежественное большинство — отрицательную. Самая неприятная ситуация возникает тогда, когда многие не верят ни во что, ничего не превозносят и не отрицают, превращаясь тем самым в подобие животных. Таких людей лечить и исцелять очень трудно, поскольку приходится использовать для этого положительную и отрицательную веру остальных. Раньше, когда мир наших крестьян был отгорожен от мира людей равнины, их здоровье было более крепким и многие, как говорят старики, жили очень долго. А теперь, когда немало местных спускается с гор на равнину в поисках заработка, а потом возвращается назад, не веря ни во что, даже в деньги, век наших людей сократился и болезни появляются чаще прежнего.
— А вы считаете, что неплоха и вера и деньги?
— А почему бы и нет? Деньги — кровь торговли, любого ремесла, которым занимаются люди для заработка. Только верить в деньги надо правильно. Глупо думать, что без денег вовсе нельзя прожить. В нашей деревне деньги — большая редкость, но этой деревне уже не одна тысяча лет, и таких деревень много. Правильно верить в деньги — это то же самое, что и верить в силу крови, в ее живительную энергию. Деньги проходят через многие руки и несут в себе все те надежды, которые связывали с ними люди, получавшие и отдававшие их. Поверь в эти надежды, посмотри, с какой любовью и мастерством был создан образец вот этих конкретных денег, как они красивы, привлекательны, как приятен звон монет, шелест купюр! Или же наоборот, думай, что купюры — это всего лишь ровно нарезанные кусочки хлопчатой бумаги, а монеты — бездушные металлические кружочки, цена которым равняется цене металла, из которого они сделаны. Считай, что ничего по-настоящему ценного за деньги не приобретешь — ни здоровья, ни любви, ни верного друга. Но главное — не будь к деньгам равнодушен, безразличен, иначе они тебя накажут в том мире, где играют большую роль.
— А что вы, уважаемая Сашанка, думаете о тех, кто ни во что не способен верить ни положительно, ни отрицательно?
— Вы, доктор, не раз с такими несчастными сталкивались и сами. Их одолевает страх, тревога, тщательно подавляемое раздражение. И все эти чувства уносят постепенно здоровье, открывая путь болезни. Их душа и тело засоряются негативными мыслями.
— Вам приходилось лечить таких людей?
— Я заставляла их лечить самих себя. Их нельзя вылечить, им можно лишь помочь исцелиться самим. Свои мысли и чувства не вложишь в чужую голову.
