Лисичка вертелась в своей норе перед зеркалом.
Да-да, нора была довольно просторная, а зеркало нашлось за деревней у реки совершенно случайно. Видно, кто-то обронил – может, девушки гадали или какая из них прихорашивалась, да и забыла, поспешив домой.
А вот Лиса зевать не стала – хвать и была такова. Только мелькнул в зарослях рыжий хвост с белым кончиком. «Зеркало и мне пригодится, – подумала рыжая. – Зима близко, скоро шубу менять».
Забравшись в нору, Лисичка пристроила зеркальце (всё ж таки оно было небольшое) возле торчавшего из земли древесного корня.
– Ах, хороша! – сказала Лисичка вслух, поворачиваясь и так, и этак. – Хороша! К зиме-то шубка вся обновится, совсем загляденье будет…
Довольная собой, она улеглась на ворохе прелой листвы, обернулась хвостом и прикрыла глаза. Снились Лисе чудесные сны. О том, как вышагивает она по заснеженному лесу в рыжей шубе, а кавалеры так и ходят кругами, нахваливая её пушистый хвост с белым кончиком.
Утром, сладко потянувшись всем телом и прижав мордочку к передним лапам, а затем выгнув спинку и потрясая лапами хорошенько, Лисичка решила не отсиживаться в доме, а против обыкновения, выйти прогуляться засветло.
Только она высунула острую мордочку из норы, как яркий свет ослепил её. Рыжая красавица зажмурилась и даже прижала лапку к глазам. Когда же снова смогла видеть, ахнула – кругом всё было белым-бело.
«Неужели я проспала до зимы или она пришла внезапно? – Лиса не знала, что и думать, а вернувшись в нору и взглянув в зеркальце, чуть не заплакала. – А ведь я к холодам да к морозу не подготовилась, мехом новым обрасти почти и не успела. Коротковата шубка…».
Тут в норку кто-то поскрёбся.
– Кого там принесло? – спрашивает Лисичка.
– Да я это, Волк, отворяй скорее, лапы стынут! – из-за двери отвечают.
– Вот ещё не хватало – отворю, морозом нору и выстудит. Чего тебе, Серый?
– Лиса, да пусти на минутку, дело есть, – закашлялся Волк.
Хозяйка только чуть приоткрыла дверку, но гостя не пускает, осторожничает. А Волк принялся её упрашивать:
– Слышь, Лиса, у тебя поживиться нечем? Брюхо от голода свело. Вишь, зима грянула нежданно, а я припасов сделать не успел. На охоту побёг, продрог до костей, – Волк с досады лапой махнул. – Да видно зверьё всё от ветра студеного попряталось, вернулся я ни с чем.
– Да и у меня ничего нет, – Лисичка отвечает, а сама скорее дверь прикрывать и в щёлку кричит. – Иди, иди, Серый, не студи мне нору.
Волк вздохнул тяжко и поплёлся прочь. На шерсти сосульки повисли, сам дрожит, лапы в снегу вязнут.
А у Лисы припасы-то были, но не раздавать же направо-налево каждому встречному. Зима долгая, самой не хватит.
Стала нору изнутри соломой утеплять – Волк-то правильно говорил, зима нежданно грянула.
Лиса выбралась, думает, надо всё-таки пробежаться, оценить обстановку. Снег уже чуть корочкой схватился – видать, оттаивало, а после мороз ударил. Лиса смотрит, тропинки завалило, но хорошо-то как в лесу, свежо. Морозец, правда, нос щиплет, за кончики ушей хватает. Да и лапки на льду скользят, а от холода их будто иглами покалывает.
Деревья все инеем приоделись. Ветки на солнышке посверкивают, переливаются – то серебряные, то лазоревые, то изумрудные.
«Эх, – думает Лиса. – А у меня-то шубка не отросла, коротковата, не в чем покрасоваться».
Вдруг видит – белка из дупла выскочила. У белки хвост – до чего богат! А на ушах кисточки. И Белка Лису заметила:
– Ты чего это, Лиса, днём разгуливаешь? Вы, лисы-то, днём всё больше в норах сидите, по ночам промышляете.
– Ой, что ты, Белочка, правда твоя, да только теперь отсиживаться некогда, – отвечает Лиса и будто бы слёзки с глаз лапкой стряхивает.
– Что случилось-то? – спрашивает Белка.
– Да вот зима нежданно грянула, а припасов-то я не заготовила. Приходится и днями рыскать. Зима-то длинная, – отвечает Лиса и вздыхает тяжко.
– Да, незадача, – говорит Белка. – А я и летом, и осенью припасы готовила – натаскала хвою, лишайники, кору…
«Это мне без надобности», – думает Лиса, а вслух спрашивает:
– Больше ничего нет? На одной коре, Белочка, зиму разве проживёшь?
– Орешки есть, семечки, грибы сушеные, а как же – всего впрок припасла, – кивает Белка.
– Белочка, дорогая, а ты со мной не поделишься? – ластится Лисичка. – А то рыскаю без толку, под снегом ничего не найти… – и ещё пуще вздыхать принялась.
Белке жалко стало Лису. Ну, как не помочь. В одном краю живём, стало быть, родственники, хоть и не близкие…
Насыпала Белка рыжей соседке грибов сушёных, орешками угостила, да и помчалась по своим делам с ветки на ветку.
А Лиса и довольна – подхватила гостинцы и бегом в нору. Быстренько всё припрятала и думает: «Вот и отлично, Белка не обеднеет, она вон как ловко под снегом еду добывает, а мне жалко нос морозить».
И снова в лес отправилась. Смотрит, Барсук ковыляет на коротеньких лапках. Коготками за ледышки цепляется, а, нет-нет, да и поскользнётся. Лисе смешно стало, но она виду не подаёт, обернулась хвостом и в него хихикает. Тут Барсук её заметил:
– Лиса, а ты чего днём бегаешь, в норе не сидится? До ночи долго ещё. Вы же, лисы, по ночам промышляете.
– Ох, Барсучок, – Лисичка отвечает, горько вздыхая. – Где ж тут в норе сидеть, когда зима настала, а припасов я не заготовила. А ты чего бежишь, подпрыгиваешь?
– Так подошвы у меня голые, холодно пяткам по льду да по снегу, – пожаловался Барсук. – Я вот только-только к зиме готовиться закончил, в спячку мне пора.
– У тебя и нора к зиме готова? – спрашивает Лиса.
– Конечно, – Барсук отвечает. – У нас, у барсуков, под землёй и не норы даже, а целые городища! Входы-выходы, тоннели. Семья-то большая.
– А припас в зиму чего? – интересуется Лисичка.
– Да всего, чего нужно – улиток, слизняков – на пропитание, лишайников – нору утеплять.
«Ну, улиток и слизняков мне без надобности», – думает Лиса, а вслух говорит:
– Больше-то ничего нет, Барсучок?
– Как же, Лисонька, всё есть – грибы, ягоды, корешки разные.
Лиса думает: «Ну, грибов мне теперь не надо – у Белки отоварилась», а вслух спрашивает:
– Ох, Барсук, друг любезный, у тебя семья-то большая, самим мало, но ягодок чуток не отсыплешь? Да хоть малость самую…
Барсуку жалко стало рыжую соседку. Всё ж таки в одном лесу живут. Как не поделиться. Отсыпал он Лисе ягод да кореньев, добавил лишайников для утепления лисьей норы и потопал к своей – пора укладываться. Жир нагулял, надо силы беречь. Да и спать охота, спасу нет.
– А Лиса и довольна, помчалась домой гостинцы прятать.
И думает: «Вот и отлично, Барсук не обеднеет, он сейчас в спячку заляжет до весны. Сколько ему там пропитания надо? А мне самой ещё зиму коротать».
Наконец, Лиса тоже на боковую устроилась и даже ночью на охоту не пошла. Чего зря по морозу бегать, когда гостинцев столько.
Утром из дома своего выбралась, потянулась сладко – так хорошо! Да вот только чувствует – мороз-то крепчает. «Надо чаю согреть», – думает Лисичка.
Заварила Лиса чаю травяного на барсуковых корешках, налила в чашку и устроилась чаёвничать под деревом, что росло недалеко от норы. Вдруг кто-то сверху как крикнет – Лиса чуть чашку не выронила, едва не ошпарилась.
– С добрым утром, Лиса!
Лисичка морду подняла, смотрит – на суку Снегирь сидит, головой качает.
– И тебе доброго здоровьица, – Лиса отвечает. – Ты чего кричишь, красногрудый? Напугал, я чай чуть не расплескала.
– Завтракаешь? – спрашивает Снегирь.
– Да какое там, завтракать, –Лиса ему в ответ. – Чай пью.
– Значит, верно в лесу говорят, – вздыхает Снегирь.
– А что говорят, Снегурушка? – интересуется Лиса.
– Ну, как же – говорят, Лиса бедствует. Нору к зиме утеплить не успела, припасов не наготовила. Пропадает наша рыжая почём зря.
Лиса обомлела, аж рот открыла и не знает, что сказать. А Снегирь продолжает:
– Вот, Лисонька, чем богаты. У меня ж, кроме рябины, и нет ничего. Но мы в одном лесу живём, а соседей надо выручать. На тебе к чаю-то, – и протягивает в клюве гроздь рябиновую. Ягодки тугие красные и морозцем пахнут.
Лиса гостинец приняла, а пробовать не смеет. Смотрит на Снегиря своими продолговатыми глазами – чувствует, что замёрз он. Сидит, нахохлился, перья торчком, а лапки дрожат, коготки за ветку держатся еле-еле.
И так стыдно ей стало. Получается, у Белки грибов выпросила, у Барсука – кореньев да ягод. Вот и пошёл слух по округе. Даже Снегирь, сам мёрзнет на морозе, а ей рябинки преподнёс.
Лиса мигом в нору свою шмыгнула и обратно воротилась – несёт вторую чашку с чаем ароматным:
– Снегирь, выпей чайку, а то, неровен час, простудишься, вон мороз-то какой! А встретишь если кого, скажи, мол, у Лисы всё нормально, не пропадёт. У меня нюх отличный для охоты, лапы сильные для бега, хвост пушистый для тепла. Сегодня же ночью на промысел выйду. Спасибо тебе, Снегирь! За гостинцы спасибо, ну, и за урок тоже, – Лиса потупилась и в нору отправилась.
Легла Лисичка пораньше – хватит бездельничать да по соседям побираться. А ночью проснулась и в лес. Всю ночь пробегала, нос от мороза хвостиком прикрывала, рыскала под снегом, добыла припасов. А когда воротилась, глянула в зеркальце и себя саму едва узнала – красота!
Шубка новая наросла, да такая пушистая. Снежком за ночь вся проветрилась, мех переливается. Тут только Лисонька поняла, что она вовсе и не замёрзла в новой-то шубе.
И думает: «Отнесу гостинцы Белке и Барсуку, да и Волка навестить не мешает. Мы же в одном лесу живём, а соседям помогать надо.
Не годится о собственной шкуре заботиться только. Вот и шуба новая неспроста наросла – не иначе оттого, что Снегиря чаем угостила. Сам поможешь другому, тебе сто крат вернётся».
А вы соседям и друзьям гостинцы собираете?..
Живопись: Nicola Jane Rabbett, Joy Campbell и другие.