Монолог седьмой «Американский провал Ошо»
- Когда Ошо сошел с трапа самолета в Орегоне, первые слова, которые он произнес не без пафоса, были: «Здравствуй, Америка! Я Будда, которого ты ждала!».
Однако, с Америкой Ошо промахнулся. В те годы американцы были довольно равнодушны к эзотерике и восточным духовным течениям. Кроме того, с присущим им прагматизмом, они не могли понять, как связать провозглашенную Ошо коммуну, не преследующую целей заработка, а, следовательно, претендующую на освобождение от налогов, с его постоянно пополняющимися коллекциями роллс-ройсов и алмазных часов. И уж тем более, американцы не могли взять в толк, как можно заставлять человека работать по 12 часов в сутки, не платя ему за это ни гроша.
Расцвет Ошо в Индии вполне объясним: по времени этот период совпадает с периодом с*ксуальной революции, свободы, раскрепощения, которая происходила в мире в 1960-е годы. Ошо просто ухватился за эту идею и дал с*ксу духовную легитимацию, что выглядело в глазах молодого поколения особенно привлекательным.
Я прекрасно помню свои ощущения того периода в Пуне: мне 25, я — король, все красивые девушки — мои, я свободен, никаких ограничений не существует. Во всем мире групповой с*кс считался оргией, и только в коммуне Ошо это именовалось «духовной работой».
Монолог восьмой «Биологический террор»
- Когда коммуна перебралась в Орегон, начались страшные вещи. Решив завоевать политическую власть на окружных выборах, руководство коммуны направило в Даллас, где они должны были проходить, группу, которая разбрызгивала жидкость с сальмонеллами, в общественных местах, что вызвало массовую эпидемию: заболели 750 человек (впоследствии, в одной из книг это событие было названо первым биотеррактом в США).
Кроме того, для участия в выборах, согласно законам штата, требовались представители — уроженцы этого места. Руководство коммуны подкупило для этих целей местных бомжей, большая часть из которых впоследствии (после выборов) исчезла, а одного нашли убитым. Дело зашло слишком далеко: ФБР начало расследование.
На жизнь Чарльза Тернера, возглавлявшего следствие, члены коммуны покушались дважды. С летчиком, который должен был направить арендованный самолет со взрывчаткой на дом Тернера, предварительно катапультировавшись, я жил в одной комнате. Он сбежал из коммуны за день до предполагаемого теракта.
Ошо был арестован и провёл в заключении две недели, а группа его приближенных из 20 человек бежала в Германию, где их арестовали и переправили США. Эти люди были судимы и провели в тюрьме семь лет.
Что же касается Ошо, благодаря достигнутому адвокатами компромиссу он получил условный срок и заплатил штраф полмиллиона долларов, после чего покинул США на частном самолете своих последователей из Голливуда.
Примерно год Ошо скитался таким образом по миру — ни одна страна не хотела его принимать:
- в Англии он дважды запрашивал посадку и дважды получал отказ;
- в Ирландии разрешили только кратковременную посадку для заправки самолета;
- с острова Крит депортировали силами полиции и солдат. В конце концов Ошо был вынужден вернуться в Индию, заплатив этой стране 40 миллионов налогов, которые задолжал.
Довольно быстро коммуна Ошо возродилась на старом месте — в Пуне, и на сей раз в неё устремились сотни молодых израильтян (в то время как в мою бытность их там было не более десятка).
Монолог девятый «Семя дракона»
- Сегодня я уже могу утверждать, что освободился от Ошо внутри себя. Но долгие годы я испытывал последствия семилетней жизни в коммуне, где употребление наркотиков типа гашиша и ЛСД было нормой. Например, в моей жизни был период, когда я месяцами не мог заснуть — ни днём, ни ночью. Только сильное снотворное давало мне несколько часов забытья. Затем я заболел агорафобией — боязнью открытых пространств, и месяцами не выходил из дома.
Для всех, кто приезжал в коммуну не на месяц-два, а на годы, это закончилось тяжелой душевной травмой.
Что же нас там держало? Не проходящее ощущение счастья, свободы, эйфории. Нам казалось, что мы принадлежим к элите просветлённых. Весь мир поделился для нас на два понятия «мы» и «они».
«Они» — это все другие люди, не имеющие отношения к коммуне, которым недоступно то, во что посвятили нас. Большинство из нас были в возрасте, когда обычно человек строит себя, свою семью, карьеру, будущее. Мы отдали коммуне всё, что у нас было — лучшие годы, деньги, нереализованные способности, и вышли оттуда без семьи, детей, денег, жилья, работы, профессии…
Ошо умер в 1999 году. Согласно одной из версий, умер от СПИДа, согласно другой — от многолетнего употребления лекарственных препаратов наркотического действия. Вскрытия не было. Тело Ошо сожгли по индийскому обряду.
За месяц до его смерти покончила с собой англичанка Вивек, которая в течение 30 лет была буквально его тенью, и на всех лекциях неизменно сидела у его ног.
Ашрам Ошо в Пуне по-прежнему существует. И там, как я уже сказал, находится очень много израильтян. Мне повезло, я не заболел СПИДом и не покончил собой после жизни в коммуне Ошо, поэтому я считаю себя ответственным за то, чтобы рассказать как можно большему числу людей об истинном лице Ошо и его последователей. Я был наивен, увлёкся идеями фальшивого лидера и едва не потерял себя, свою личность.
Жаль растраченной энергии, потерянных лет. Я избегаю людей, которые по-прежнему находятся под влиянием идей Ошо, а с теми, кто подобно мне от него избавился, мне стыдно встречаться, точно так же, как им со мной. Нам не о чем вспоминать.»
«Убить дракона». Автор статьи Шели Шрайман.
Опубликовано в приложении «Окна», «Вести»
Смотрите видео на канале Am Or