Фотограф Максим Сарычев коллекционирует остановки. Находит старенькие с мозаикой, фотографирует и однажды соберет их все в карту. Видели такие? Мозаика уже наверняка поистрепалась, сюжет на ней — наивный и будто из детства, а сами остановке вы в центре не найдете. Такие остались только в глуши.
Максим Сарычев – фотожурналист и художник из Минска. В своих проектах он обращается к темам насилия в различных формах и на различных уровнях: авторитарной власти и внутри традиционных обществ. Фокус его работ – политическое и человеческое измерение коллективной памяти и истории.
Персональный сайт: sarychau.com
Instagram: @maximsarychau
Здесь можно посмотреть онлайн-выставку проект о советском наследии Бреста.
Максим приезжал в Брест на несколько недель в рамках арт-резиденции Фонда развития Брестской крепости. За это время он нашел и сфотографировал 25 исчезающих мозаик на автобусных остановках в области.
— Работа в Брестской области стала географическим продолжением моего удивительного путешествия по маленьким городам Украины в 2018 и 2019 годах, во время которого я фотографировал невероятной красоты мозаики на остановках и людей в состоянии ожидания.
В Украине, кстати, искать остановки легко, в интернете есть карта, на которой они обозначены. В Беларуси же такой карты нет и она появится благодаря работе Максима.
В округе Бреста Максим отснял 20 локаций, которые подсказали люди, еще 5 он нашел сам. Говорит, что поиск остановок с мозаиками напоминает ему охоту грибника:
— Нашел и думаешь, что рядом есть еще — надо только чуть проехать. Потом еще, и еще, и так пока не приходит мысль: "Пожалуйста, хватит, больше не надо".
Маршруты передвижения Максима сравнил с пентаграммами на карте: едешь и не знаешь, что будет дальше.
— Остановки становятся поводом заехать туда, где ничего нет, куда бы ты никогда не попал.
Сказочные истории в глуши
Остановки с мозаикой, так знакомые нам из детства и увядающие сейчас, можно считать первым стрит-артом, как их назвала приятельница Максима.
— Это было невероятно: заказать и сделать мозаику на остановке в маленькой деревне, где нет ничего. Публичное искусство – это визуальная среда, в которой мы существуем и развиваемся. Сложно представить, насколько большое внимание уделялось визуальной грамотности и культуре людей в советское время. Ведь остановки с невероятными по красоте и исполнению сюжетами мозаик размещались в деревнях с населением в 100 человек.
Для художников советского времени, оформление пространств монументальными мозаиками было редкой возможностью заниматься искусством в системе, в которой все работало на пропаганду.
Через фильтры контролирующих комиссий удавалось и пропустить неожиданные эксперименты с формой, отходя от соцреалистических канонов, и создавать неполитические работы. Сюжеты мозаик могли обращаться к специфике места – флоре, фауне, национальным чертам, сказочным мотивам, простому человеку или мечтам о космосе.., — рассказал Максим.
Максим не отрицает, что в сюжетах мозаик не обходилось без идеологии, ведь "в СССР все были сильны и трудолюбивы, а государство достойно и велико". Интересно, вдохновляли ли эти космические мозаики тех, кто смотрел на них по пути на работу?
Низкий культурный уровень
То, что связано с советским прошлым, сейчас приобретает негативный шлейф. Но Максим отмечает, что СССР оставил на память не только токсичную идеологию, но истории о людях, местах — сказочные и добрые — именно они составляют часть идентичности многих «постсоветских» людей, а вот наследие постепенно исчезает.
Причиной этому фотограф называет низкий культурный уровень — организаций, которые обслуживают территорию, чиновников, которые не видят в этом наследии этом ценности и могут уничтожить мозаику в любой момент.
На новых трассах остановки — это однотипные железные коробки. Чем дальше от больших магистралей, тем больше сохранившихся мозаик.
— Сейчас, как никогда раньше, у беларусов происходит осознание собственной идентичности, поэтому наследие надо не отбрасывать, а наоборот, выводить на видимое место, актуализировать, — подметил Максим.
Чуть было не купил остановку
Особенной Максим назвал остановку в Мокранах — поселке на границе с Украиной. На большой мозаике изображены бабушка с дедушкой, которые сидят на лавочке.
— Эта остановка продавалась, и я даже подумал ее купить, чтобы ни у кого не возникла мысль открыть здесь, например, шаурму или покрасить ее в «красивый» синий цвет. Но расценки оказались «не местные» — остановка стоила 4500$, так что энтузиазм пришлось отложить и надеяться, что в такой глуши она простоит еще лет 20 никому не нужная.
Беларусь-2020
— То, что сейчас происходит, плохо для сферы искусства, потому что когда идет война, сложно думать о каких-то других, более масштабных и глобальных проблемах и темах. Я только последние полтора года наконец начал отходить от темы прав человека, темы насилия, полицейского авторитарного государства, в сторону истории и более широких контекстов (тех, которые не связаны с локальной повесткой – прим. ред). Но сейчас здесь невозможно делать что-то другое.
Другой вопрос в том, как говорить о том, что здесь происходит, на универсальном языке, чтобы он был понятен окружающему миру. Это супер сложно – и в этом сложность всех художников.
— Ты нашел этот язык?
— Мне кажется, да. Когда делаешь проект, который любой человек приходит и [не читая подписей] на эмоциональном уровне чувствует – значит, главное тебе удалось сказать.
Максим Сарычев. Фото — Маргарита Кирилкина, kyky.org
Привет, Оружие!
Эта серия работ Максима об охотниках и жертвах выиграла гран-при на фотоконкурсе «Прафота» в 2016 году.
"Спортивная охота – просто развлечение. Это адреналин, жажда насилия, отдых, трофеи. Сами охотники – взрослые люди, которые, обладая высокотехнологичным оборудованием и оружием, идут в лес и убивают животных", – рассказывал Максим в интервью KYKY.ORG, 2016 год.
Голос поколения
Проект "Голос поколения" (2015 год) – о молодежи. Максим подходил к людям младше себя на лет 5-10 и пытался узнать, насколько правдива идея о том, что молодежь – основная надежда на перемены в стране.
"Мне было интересно, насколько это поколение готово рисковать, отстаивать свою свободу, насколько оно чувствует себя свободным здесь и сейчас. Я просто вышел на улицу и начал говорить с ними. Большинство тогда просто отказались говорить со мной", - Максим в интервью KYKY.ORG, 2016 год.