Было это давно, когда ещё у пограничников была срочная служба, а не контрактная. Я тогда служил на заставе. Служба мне нравилась, возникало реальное ощущение, что ты делаешь настоящее дело, охраняешь границы своей страны. Если сказать честно, то через границу разные нарушители бегали часто, то у кого-то документы неисправные, то кому-то пересечение границы вообще запрещено или контрабанду перетащить требуется.
Вдоль границы тянулась пограничная система, и на нарушителя там и сигнал срабатывал, и следы оставались на «песчанке». На сработки поднимали наряд по «тревоге», и нам приходилось бежать туда, откуда поступил сигнал, изучать признаки нарушения границы, выяснять направление, в котором шёл нарушитель, ну, и ловить этого нарушителя.
Помимо тревог и разных повседневных солдатских обязанностей, мы ещё ходили в пограничные наряды. Это было очень серьёзное мероприятие, нам выдавали оружие, ставили приказ, и мы должны были идти вдоль границы, следить, чтобы там не было нарушителей и докладывать по радиостанции об обстановке вокруг.
Происходило всё это зимой, тридцать первого декабря. Нам с другом повезло, нас поставили в дневную смену, и мы к восьми часам вечера должны были освободиться и могли отмечать Новый год в казарме, в тепле, среди своих братьев-пограничников.
А в наряде бывало всякое, в лесу можно было встретиться с дикими животными легко и просто. И наши ребята частенько рассказывали о таких встречах. То как-то повадился к нам на помойку медведь ходить. Его не волновало, что тут стоит шлагбаум и путь закрыт, что людям нельзя покинуть место службы, чтобы от него убежать. Пару раз парни прятались от него в небольшом домике, где хранились лопаты, а потом начальник приказал убрать с этого места помойку, и медведь сам перестал ходить на заставу.
Была история, как рассерженный чем-то лось загнал двух парней-пограничников на дерево, и никто им не мог помочь, хоть и все знали, что они там сидят. Через час лось, правда, ушёл в лес.
Стрелять в животных разрешено только в самых критических ситуациях, но никто не стреляет, потому что и жалко зверей, и попробуй потом доказать, что ситуация была критической.
Вот и мы с другом идём, значит, вдоль границы тридцать первого декабря, уже время близится к вечеру, мы в предвкушении оливье, которое обещал сделать наш повар, и вдруг на нас выскакивает стая волков и начинает окружать. Друг мой такой здоровый парень, крепкий, стал замахиваться на них автоматом. А эти серые бандиты, как будто понимают, что мы не будем по ним стрелять, скалятся и уже готовятся на нас нападать.
Тогда мы с другом, не сговариваясь, забираемся на огромную, ветвистую сосну. Волки собираются под сосной и пытаются до нас допрыгнуть. Во всяком случае, видно, что уходить они не намерены.
- Самое главное, видят, что у нас автоматы есть, и не боятся! — возмущается друг.
Мобильных телефонов тогда ещё не было, мы доложили по рации, что так и так, попали в засаду волков. Начальник приказывает ждать, когда волки уйдут, и мы смиренно сидим и ждём, когда волкам надоест нас сторожить. Но волки уходить не собирались, похоже, они даже решили расположиться здесь на ночлег.
- Ишь, на новогодний ужин захотели нас сожрать, наверное, — психовал на ветке мой друг.
Два часа мы так отсидели на ветках, пока наш начальник разрешил нам выстрелить вверх. Волки отбежали в сторону, потом вернулись опять. Тогда мой друг психанул и разрядил целый магазин поверх их голов. Тогда только они завизжали и убежали, а потом ещё полчаса мы слезали с этой сосны с занемевшими от долгого сидения ногами.
На заставу пришли уже поздно, и встретить Новый год со всеми у нас не получилось. Зато после этого случая нас с другом стали называть «Маугли».