Недавно пересмотрел первые несколько сезонов «Улиц разбитых фонарей» и обнаружил, что этот сериал не только не утратил своего очарования, но даже стал интереснее. Теперь он воспринимается не только как детективная история, но и как портрет эпохи. Более того, спустя 25 лет становится очевидно, что «Менты» являются совершенно уникальным проектом для нашего телевидения. Ниже я объясню почему.
Портрет эпохи
1990-е были временем постреволюционным. Распался Советский Союз: на смену социалистической экономике пришёл «дикий капитализм». Жизнь абсолютного большинства людей кардинально изменилась. Эти изменения проявились прежде всего на бытовом уровне: в страну хлынул поток заграничных товаров, открыто стала распространяться продукция западного масскульта. Вместе с этим материальный мир, окружавший людей, по-прежнему был преимущественно советским.
Это уникальное сочетание в полной мере нашло своё отражение в сериале. Причём от создателей здесь ничего не требовалось делать: эти изменения просто не могли не попасть в кадр. Способствовали этому также скудный бюджет и отсутствие возможности снимать в студии. Из-за этого жизнь фиксировалась камерой напрямую, а не через «обработку» художников-постановщиков.
К слову, сейчас такой фильм-портрет эпохи снять невозможно, потому что столь радикальных изменений, к счастью, больше не происходит, да и не может происходить. Жизнь общества в основе своей на бытовом уровне не меняется и мало чем отличается от западных стран.
Правда в кадре
Как написано выше, первые серии «Улиц разбитых фонарей» снимались при очень скромном бюджете. Денег не хватало ни на что. Не было нормальной аппаратуры, грима, даже одежду актёрам порой приходилось использовать свою.
Сериал поначалу не хотели принимать на ТВ именно из-за невысокого качества картинки и звука. Однако, как ни странно, это фильму пошло только на пользу, сделав его более реалистичным. Реалистичным до такой степени, что порой он больше похож не на кино, а на оперативную съёмку МВД.
Реальные помещения милиции, настоящие квартиры с их кричащей бедностью, обшарпанные дома, тёмные и зловонные парадные, скромная одежда главных героев (сейчас в некоторых сериалах про 1990-е милиционеры одеваются чуть ли не как модели) — все это работало на концепцию гиперреалистичности, которая то ли была частью изначальной задумки авторов, то ли родилась сама по себе по ходу съёмок в силу сложных финансовых обстоятельств.
Авторское кино
Первый сезон «Улиц разбитых фонарей» снимали талантливые режиссёры, многие из которых в дальнейшем получили всероссийскую известность. Среди них — Владимир Бортко (под псевдонимом Ян Худокормов), Александр Рогожкин, Сергей Снежкин, Дмитрий Светозаров. Причём даже в сериях, снятых менее знаменитыми постановщиками, нередко можно обнаружить в титрах, что и режиссёр, и автор сценария — это один и тот же человек. То есть один человек на площадке определял весь облик серии, что фактически делает каждый эпизод авторским кино.
Эпизоды снимались не по шаблону: каждый раз зрителям предлагался новый угол зрения, иная подача материала. Особенно выделялись серии, сделанные Дмитрием Светозаровым. В них, как и в его «Агенте национальной безопасности», морок Петербурга 1990-х сочетался с мистикой, каким-то всеобщим безумием, охватившим страну. Всё вместе это создавало уникальную атмосферу, которую можно встретить только в питерском кино тех лет.
К слову, в сегодняшних условиях, когда подобные детективные сериалы снимаются на конвейерной основе, такой индивидуальный подход просто невозможен: слишком дорого и непредсказуемо в плане результата.
Саундтрек
Мы говорили о маститых режиссёрах, которые сделали «Ментов» особенным проектом. Но не стоит забывать и об остальном творческом коллективе. Так, очень большое значение в сериале имеет музыкальное сопровождение. Музыку для «Улиц разбитых фонарей» писал композитор Андрей Сигле. В мире кино он фигура довольно заметная и работает сегодня с такими режиссёрами, как Константин Лопушанский и Александр Сокуров.
Созданные им грустные мелодии очень точно передают общее настроение первого сезона «Улиц разбитых фонарей». Мрачный Петербург, осень, желтоватая картинка и меланхоличные композиции Сигле для фортепьяно — это визитная карточка «Ментов».
Публицистичность
Главные герои «Улиц разбитых фонарей» — это по сути советские милиционеры из условных «Знатоков», которые оказались вынуждены работать в обстановке «лихих 1990-х». Кругом нищета, разгул бандитизма, коррупция, убийства, наркомания, алкоголизм и такое количество беспризорников, какое было только разве что во время гражданской войны. А вокруг — как будто в насмешку над обманутыми и обездоленными людьми оккупировавшая всё пространство символика западных корпораций. Хотели кока-колу? Вот она.
Персонажи фильма находятся в шоке от того, что происходит в стране. Для них эта действительность не является нормой, и они всячески это подчёркивают. Поэтому в первом сезоне красной линией в сценарии проходит неприятие и критика главными персонажами окружающей их действительности.
Это касается не только разгула бандитизма, но и положения правоохранительных органов. Так, в одной из серий герои не могут выехать на задание из-за того, что у милиции нет... средств на бензин для машины! Увы, доходило и до такого. Да и с бензином старенький УАЗик постоянно ломался. Автобус в «Место встречи изменить нельзя» и то был шустрее.
К слову, в последующих сериях, по мере того, как ситуация в стране устаканивалась, этот мотив стал исчезать. Постепенно «менты» обзавелись компьютерами и переехали в более приличное помещение. Жизнь налаживалась.
Идейность и испорченность
Милиционеры в сериале — это не обычные стражи порядка мирного времени, которые делают свою рутинную работу. Это милиционеры фактически «военного» времени, что накладывает на их облик свой отпечаток. Точно также, скажем, герои фильма «Место встречи изменить нельзя» отличаются от милиционеров из советских детективов про сытые и мирные 1970-е.
Герои «Улиц разбитых фонарей» плохо одеваются, бедно живут, работают в тяжелейших условиях и не очень-то верят системе, в которой служат. Но при этом они честны — исполнять свой долг их заставляет идейность и верность долгу, которые скрыты за внешним цинизмом и безразличием. К слову, в те времена, как это ни удивительно, такие оперативники действительно встречались.
При этом всеобщий распад и гниение отразились, конечно, и на них. Они откровенно пренебрегают законами и правилами, которые не поспевают за стремительно меняющейся жизнью и новыми угрозами. Главный принцип для них — жегловское «вор должен сидеть в тюрьме».
Кое-что из тогдашней практики ментов раньше при просмотре сериала казалось забавным, а сегодня выглядит уже дико. Например, сцена в которой один из оперативников прикидывается адвокатом, чтобы выудить показания у подозреваемого. Или использование «Мухомором» курсантов для вскапывания своего огорода. Это обычное дело для тех лет — оно не особо чернит милого и доброго полковника Петренко. Но сейчас такая история стала бы скандалом.
Долой политкорректность
Милиционеры в сериале честны и идейны, но при этом в их образах нет никакой фальши и лакировки. Они показаны в естественной для них обстановке со всеми её атрибутами: солдатским юмором, профессиональным цинизмом, выпивкой и матерщиной.
Более того, в некоторых сериях проскальзывали и такие слова, как «хач» или мягкие шутки на еврейскую тему. Представить себе это сегодня на телевидении практически невозможно: государство окрепло и озаботилось тем, что показывают на ТВ. И это, конечно, хорошо, хотя и делает телепродукцию порой довольно блеклой.
Знание предмета
Многие серии первого и второго сезонов были основаны на произведениях Андрея Кивинова, который раньше был оперативником и знал работу милиции изнутри. Кроме того, он консультировал создателей сериала.
Главные герои были списаны с реальных людей — сослуживцев Кивинова. На фото ниже они снялись вместе с сыгравшими их актёрами.
Благодаря Кивинову истории в «Ментах» выглядят так правдоподобно. В них нет того бреда, которым грешат обычные сценаристы. Для большинства современных сериалов о полиции сценарии пишут люди, имеющие довольно смутное представление о работе правоохранительных органов. В лучшем случае они видели милиционера/полицейского на улице. Поэтому и образы героев у них получаются искусственные, а конфликты и мотивации надуманные.
Энциклопедия 1990-х
В «Улицах разбитых фонарей» интересны не только главные герои, но и второстепенные персонажи. Это не просто статисты, а довольно колоритные и запоминающиеся образы, типичные для тех лет.
Тут и новоявленные коммерсанты, и бандюки, обнищавшая интеллигенция, журналисты, бывшие военные, студенты, алкаши, вчерашние партработники, бомжи, главари мафии, пенсионеры, продавщицы, водители, первые фитнес-тренеры, проститутки, политики и проч. и проч. Целая коллекция образов, которые сами по себе многое дают понять о том времени.
К слову, возможно, эти образы были так хорошо сыграны ещё и по той причине, что многие талантливые артисты сидели без работы и потому, получив шанс сняться в сериале, выкладывались по полной.
Лучший российский детективный сериал
Хоть и не люблю формулировку «лучший» по отношению к искусству, но в данном случае хочу её использовать: «Улицы разбитых фонарей» — это действительно лучший отечественный сериал про милицию/полицию. Лучший именно в силу своей уникальности, а не по формальным и техническим параметрам.
В истории советского и российского кино нет больше таких детективных сериалов, которые бы стали документом эпохи. Которые бы имели не только художественное значение, но и историческое.
При этом, что важно, бытовой реализм и мрачность не превратили этот сериал в чернуху, как это нередко происходит сегодня, когда авторы ради конъюнктуры или дешёвого эффекта хотят задавить зрителя мнимой «правдой жизни».
Авторы «Улиц разбитых фонарей» не преследовали таких целей. Социальные уродства попадали на экран исключительно по той причине, что ими была пронизана вся жизнь страны и спрятаться от этого было некуда. Однако ужасы повседневной жизни 1990-х смягчаются в сериале светлыми образами героев, которые давали зрителю надежду на то, что есть ещё в стране люди, которые борются со злом.